Актеры на мушке

– Когда «Необыкновенное путешествие» ставили, Татьяна Григорьевна думала вашего Петеньку и вашу Катеньку забрать из массовки и дать им роли со словами! – еще слаще продолжала Витка. – Но Юля сказала – нет! Сказала, что она с ними еще поработает – пока они не станут совершенством! А роли потом… как-нибудь…

Ну вот – а я вам что говорила? Прямо за дверью прямо сейчас чертов «тазик с вареньем» варит меня! И ей для этого даже мое присутствие не требуется!

– А мы-то думали, почему и в этот раз роли нет? – в голосе Катькиной мамаши стынет разочарование, глубокое, как Марианская впадина. – Вроде бы уже год занимаемся, пора бы… Оказывается, это Юля…

Все, меня сварили! И бесполезно доказывать, что я ни при чем, что пока ее Катька не денет куда-нибудь толстенькую попу и не заведет длинные ножки, ей роли не видать, как собственных оттопыренных ушек! Такая вот анатомия сцены…

И Петьку больше щипать нельзя – теперь мамаша ему может и поверить.

Дверь репетиционной распахнулась, и Витка явила себя – на губах удовлетворенно-сытая улыбочка, как у пообедавшей воробьем кошки.

Надеюсь, никому не надо объяснять, что я Витку ненавижу?

Не за то, что она подставила меня родительницам. Раньше занятия с мелкими вела она, но устраивать им втихаря крупные гадости в отместку за плохое поведение у Витки дипломатичности не хватило. Она на них честно и откровенно орала – в результате теперь занятия веду я, и мне, а не ей скашивают за это половину месячной оплаты. Я и не ожидала, что Витка такое стерпит.

А ненавижу я Витку за то, что она моя дублерша! У нас в театре каждую роль играют по два человека – меняемся через спектакль. На «Синей птице» недавно журналисты из «Комсомолки» были – и умудрились явиться на ее спектакль, а не на мой! И им понравилась ее Митиль – а мою они вовсе не видели! И статья про наш театр вышла с ее фоткой! Ну почему так?

Кстати, Витка считает, что это я ее дублерша.

Ну разве не стерва?

– Закругляйся – Татьяна Григорьевна зовет, – окидывая мелких пренебрежительным взглядом, цедит Витка.

– Закончу и приду, – бросаю я через плечо. Совсем Витка меня за идиотку держит: думает, я и правда брошу занятие и на глазах у мамашек, которые за эти занятия платят, куда-то рвану? Чтоб меня та же Татьяна Григорьевна – это директорша наша и главреж – живьем сожрала?

– Татьяна сказала – срочно. Немедленно, – говорит Витка.

Ага, так я и поверила – нашла дуру на такое дешевое разводилово купиться, придумай чего поизящней, девочка. Витка потопталась у меня за спиной и вышла. А я начала гонять мелких под «Чунга-Чангу»: в «Необыкновенном путешествии» сложный танец, они вечно путаются.

Закончить я, конечно, постаралась если не побыстрее, то хотя бы минута в минуту, и втихую удрала через костюмерную. На разборки с Катькиными-Петькиными мамочками у меня времени нет – Татьяна зря звать не станет. Особенно сейчас, когда на носу последний спектакль сезона, а впереди долгое лето, и неизвестно, чем мы вообще будем заниматься. В коридорах театра свет не горел – у взрослой труппы сезон закончился еще два дня назад. Если вы не поняли – на самом деле это не наш театр, это нормальный драматический. А наш детский музыкальный для них вроде нелюбимого ребенка: уже жалеют, что завели, но отказываться поздно. Зато у нас есть все: сцена, аппаратура, репетиционные, классы для занятий – пусть старенькое, зато профессиональное. И мы – театр, настоящий, а не какая-то там студия для заик колченогих при ДК работников колбасной промышленности!

Двигаясь почти на ощупь, я пробежала пустыми коридорами и распахнула дверь режиссерского кабинета – и заморгала, как сова, попавшая из темноты на свет.

– Ю-юлечка! – Наша Татьяна Григорьевна повернулась от окна и расплылась в своей фирменной улыбочке. Все-таки когда тете шестьдесят лет, немножко толстеть надо. А то фигура у нашей режиссерши как у меня – ну почти… Зато физиономия! Когда она счастливо улыбается во весь рот, а улыбается она постоянно – зрителям, мамашкам, спонсорам, – да еще вставными зубами, ровными такими, белыми… Будто череп на тебя оскалился. Втихаря ее так и зовут – Душка-Череп. Даже подумать боюсь, что будет, если она про свое прозвище узнает.

– Юлечка, родная, наконец-то ты пришла! – Душка-Череп выскалилась на меня и еще руками всплеснула. Если бы я так на сцене ненатурально выделывалась, меня б на нашем форуме в Интернете на запчасти разобрали. – А мы, знаешь ли, уже все собрались…

Я поняла, что влипла. У стенки расселась наша боевая группа – те, кто на всякие мероприятия выезжает: Дни города, заводские корпоративы, именины богатеньких детишек. В полном составе: от пятилетней Анечки, которая Дюймовочка, до 17-летнего Леши, переигравшего у нас всех принцев и рыцарей. Значит, Душка собрала нас не просто насчет заключительного спектакля, всплыло что-то поважнее, а я…

– Я говорила Юле, чтоб она шла к вам, – скромнейше глядя в пол, тихонько сообщила Витка. – А она сказала, что занята.