Актриса года

И вот в прошлом месяце Фиона с Колином покинули квартиру в Челси и переехали в это странное бунгало в стиле Санта-Фе в Санта-Монике. Колину предстояло экранизировать «Макбета» на студии «Тристар», где Фиона с Ричардом Гиром должны были изображать до отвращения тщеславную шотландскую пару. У Фионы намечалась также встреча с Робертом Де Ниро, на которой предстояло обсудить возможность ее участия в его новом фильме. Но самое главное… самое главное, что этим утром она должна наконец узнать, выдвинули ее на премию «Оскар» за «Мэри» или нет…

Фиона еще плотнее завернулась в простыни от Лауры Эшли, еще крепче зажмурилась и вообразила, что находится в Лондоне, слушает по Би-би-си выступление сэра Гарольда Макмиллана и жует свое любимое и страшно дорогое шоколадное печенье. Но все сладкие мечты были прерваны появлением Колина, который вошел в спальню с большим подносом, уставленным едой.

— Доброе утро, любовь моя, — сказал он и поставил перед ней поднос. Поставил очень осторожно, чтобы, не дай Бог, не запачкать ее простыни, а также свой шелковый бордовый халат.

— О! — вздохнула Фиона. — Ты принес мне трик. — «Трик» было ее любимое словечко, обозначавшее завтрак. Подобно многим образованным англичанкам из высшего света Фиона никак не могла избавиться от прискорбной привычки сюсюкать и искажать на детский манер слова в любой, даже самый неподходящий, момент. Так, свой блокнот она называла «блокки», а свои груди — «буди». До тех пор, пока Колин строго-настрого не запретил ей произносить последнее.

Завтрак, который он ей подал, был рассчитан не на ребенка. На тарелке красовалась яичница из трех яиц, окруженная кольцом из поджаренных колбасок и бекона, плавающих в жиру. Большая миска каши, рядом с чайником — молочник со сливками, на отдельной тарелочке — горка тостов, щедро намазанных маслом, а сверху еще и тремя видами джема — апельсиновым, грейпфрутовым и сливовым. На другой тарелочке в качестве деликатеса лежала кровяная колбаска, сделанная из натуральной свиной кишки и набитая мясом и специями. Да этот так называемый трик свалил бы не то что ребенка, даже корову. Это был настоящий, традиционный английский завтрак, и Фиона испытала прилив нежности к мужу.

— Мы просто жутко проголодались, правда, лапочка? — ворковал меж тем Колин, подсаживаясь к Фионе.

— Я так нервничаю! Не уверена, что смогу проглотить хотя бы кусочек.

— Тогда почему бы не съесть все? А если узнаешь, что тебя не выдвинули на «Оскара», тут же вывернешь все обратно.

— Гадкий! — рассмеялась Фиона, хватая тост со сливовым джемом. Обмакнув его в жир на тарелке с яичницей, она откусила кусок. — Давай включай телик!

Колин нажал на кнопку пульта, и на экране появилось улыбающееся лицо Салли Филд. В прошлом году она не сняла ни одного фильма, а потому считалась самой подходящей кандидатурой для объявления номинантов. Рядом с ней застыл президент Академии Артур Хиллер.

— …и Роберт Де Ниро за «Кровавые розы», — сказала Филд, когда Колин прибавил звука.

— О, Де Ниро! — воскликнула Фиона. — Представляешь, вот будет встреча, если и мне что-нибудь обломится.

— А теперь номинантки на звание лучшей актрисы года, — сказал Хиллер.

Фиона левой рукой впилась Колину в локоть, а правой продолжала заталкивать в рот пропитанный жиром кусок тоста.

Салли Филд смотрела ей прямо в глаза.

— Номинанткой на звание лучшей актрисы года стала Фиона Ковингтон за фильм «Мэри»…

Восторженный визг Фионы заглушил имена остальных четырех номинанток. Она обняла Колина за плечи и стала трясти.

— Получилось! Получилось! — кричала она и продолжала трясти его, уронив жирный тост на простыни от Лауры Эшли, по которым тут же начало расползаться огромное безобразное пятно. — О, я так счастлива за нас обоих, дорогой! За нас обоих!.. — твердила она, уткнувшись носом в его плечо.

— Я тоже очень рад за тебя, — сказал Колин и отодвинулся на расстояние вытянутой руки. — А теперь… мне надо сказать тебе кое-что.

— Что именно, любимый? — спросила она, откидывая со лба прядь темно-рыжих волос и испачкав при этом щеку сливовым джемом.

— Мне нужен развод, — ответил Колин.

Изумленная Фиона откинулась на подушки. Уж не ослышалась ли она? Он что, шутит? Очередная дурацкая мальчишеская выходка?.. Однако Колин смотрел угрюмо и серьезно, поправляя отворот своего бордового халата. А потом сказал:

— Мне нужен развод, поняла? Ты получила свою чертову номинацию, а я в обмен хочу получить развод.

Визг, который издала Фиона на сей раз, превышал по громкости первый на несколько сот децибел. Продолжая верещать, она потянулась к Колину и опрокинула при этом поднос со столь любовно приготовленным завтраком. Жирная яичница вывалилась на простыни, и красно-коричневые тона расцветились солнечно желтыми. Каша угодила на туалетный столик, заляпав королеву Елизавету на снимке в рамочке.

— И нечего устраивать истерику, — сказал Колин, устремляясь к дверям. — Комедия под названием «Брак» кончена!

Глава 2

Лицо, которое смотрело на нее из зеркала, было самим совершенством.