Актриса на роль подозреваемой

Рита поняла, что в очередной раз ошиблась в муже. Он самолюбив, горд, как всякий восточный человек, язвителен и нетерпим, когда оспаривается его талант или подвергается сомнению правильность принимаемых им решений. Но в Игоре нет пошлого, низменного чувства зависти к чужим успехам. Здоровое соперничество делает Игоря сильнее, пробуждая в нем бойцовский дух. Вот почему ему так важно увидеть другого человека в своей роли. И не просто другого, а бывшего соперника.

– Так ты едешь? – спросил Игорь. – За выходные ничего не случится с твоими обожаемыми клиентами!

Рита не стала говорить, что кое с кем уже случилось непоправимое: зачем его расстраивать, когда он в таком возбуждении от предстоящей поездки?

– А куда мне деваться? – улыбнулась она.

– Такси через сорок минут. Не задерживайся! – И Игорь помахал перед ее носом билетами.

* * *

Аэропорт Фьюмичино походил на муравейник. Рита немедленно вычислила в толпе соотечественников: они метались от терминала к терминалу в поисках гидов, чувствуя себя неуютно в стране, где никто не говорит по-русски. Но Байрамов, крепко взяв Риту за руку, буквально поволок ее к выходу. Ему приходилось бывать в Риме много раз – и с Григорием Сергеевичем, и одному, уже после смерти последнего.

– Слушай, – проговорила Рита, как только они выбрались из толпы, – а как мы доберемся до гостиницы?

Байрамов посмотрел на нее как на недоразвитую:

– Из отеля пришлют машину.

– Разумеется.

А все-таки здорово ни о чем не заботиться, предоставив решать проблемы другому! И она отдалась на волю волн, вернее, на волю мужа, которая несла ее в неизвестном направлении.

Выйдя наружу, Байрамов принялся оглядываться в поисках машины. Он почти сразу обнаружил темно-синий «Вольво» представительского класса, возле которого стоял шофер в униформе с табличкой «Синьор и синьора Байрамов».

– Классная тачка! – заметила Рита.

– Да и отель ничего, – бросил Игорь через плечо, направившись к автомобилю.

У Риты возникло подозрение, что, памятуя о ее эскападе с отелем «Эмеральд» некоторое время назад, когда она пыталась восстановить их с мужем рушащиеся отношения, Байрамов решил переплюнуть жену и показать, что представляет собой настоящая шикарная жизнь. В повседневной жизни он довольствовался малым. Все, что зарабатывал, вкладывал в новые постановки и школу танца, доставшуюся ему в наследство от Григория Сергеевича. Состоятельные родители платили за приобщение отпрысков к миру высокого искусства, а Игорь имел возможность обучать талантливых детей из бедных семей бесплатно, но без его собственных финансовых вливаний школа бы не выжила. Таким образом, заработок Риты составлял львиную долю семейного бюджета, но ей ни разу не пришло в голову пожаловаться. Однако случались ситуации, когда Игорь позволял себе шикануть, и тогда Рите оставалось лишь удивляться, до каких пределов может дойти его воображение.

Гранд-отель «Палатино» оказался выше всяких похвал. По дороге мимо Риты промелькнул Колизей, чьи гигантские очертания на фоне темного неба выглядели внушительно и даже фантастично. По форме гостиница напоминала древнеримский амфитеатр, только его в отличие от уснувшего Колизея с фасада освещали яркие огни.

– Боже, какая красота! – не удержалась от возгласа Рита.

– Я знал, что ты оценишь, – ухмыльнулся Игорь.

Он выглядел спокойным и деловитым, словно гостеприимный хозяин, показывающий подруге собственные владения. Байрамов бегло говорил по-итальянски, чем весьма порадовал портье, который ответил ему пламенной тирадой такой скорострельности, что у Риты на мгновение заложило уши. Пока они поднимались на лифте на верхний этаж, их нехитрый багаж доставили в номер. Оказавшись внутри, Рита сразу вышла на балкон, откуда открывался волшебный вид на Рим. Она снова увидела Колизей – казалось, от отеля до него рукой подать.

Вернувшись в номер, Рита получила возможность оценить его размеры и обстановку. Люкс состоял из двух частей, разделенных перегородкой на спальню и гостиную. В спальне стояла кровать королевских размеров. Рита восхитилась ее необычной круглой формой и нежно-бирюзовым цветом покрывала. Светлый ковер, в котором утопали ее босые ноги, не уступал богатством ложе, а потолок оказался зеркальным.

– Просто рай для эксгибиционистов! – пробормотала Рита.

Обернувшись, она увидела мужа. Он стоял в своей любимой позе, подперев плечом стену, и в его взгляде было то, что всегда заставляло ее сердце сначала замирать, а после бешено колотиться – такое животное желание, что мелкие волоски на ее теле вставали дыбом от предвкушения, а кожа покрывалась мурашками, словно от стужи. Пальцы ее ног самопроизвольно сжались, пропустив между собой длинный ворс роскошного ковра.

Рука потянулась к выключателю: все-таки зеркальный потолок – это слишком…

* * *

Но наутро Байрамов не пощадил Риту, разбудив в восемь утра! Он распахнул шторы, и яркий солнечный свет ударил ей в глаза, словно вспышка от ядерного взрыва. Она даже вскрикнула от неожиданности.

– Вставай, соня! – приказным тоном сказал Игорь. – Спектакль в семь, а значит, на осмотр Рима у нас не так уж и много времени.