Акция прикрытия

Для устранения вредных последствий допущенной вами преступной халатности вам надлежит обеспечить возвращение Верлинова на базу. В противном случае вы будете отстранены от должности.

Дронов».

«Капитану подводной лодки „У-672“ капитан-лейтенанту Чижику.

Для устранения вредных последствий допущенной вами преступной халатности вам надлежит безусловно обеспечить возвращение Верлинова на базу. В противном случае вы будете отстранены от должности и преданы суду военного трибунала.

Начальник морского отделения подполковник Сушняков».

«Начальнику морского отделения подполковнику Сушнякову.

Докладываю, что во исполнение вашего приказа пресечена попытка измены Родине со стороны бывшего генерала Верлинова. При задержании Верлинов уничтожен. Погибли также мичман Крутаков, старшина второй статьи Прокопенко и старший матрос Тимофеев.

Капитан „У-672“ Чижик».

«Врио начальника одиннадцатого отдела подполковнику Дронову.

Докладываю, что ваш приказ выполнен. При попытке изменить Родине и уйти за границу Верлинов уничтожен. При задержании погибли три матроса из команды „У-672“.

Начальник морского отделения Сушняков».

Дронов закрыл папку. Именно эти бумаги спасли его карьеру. Тогда он не вникал в подробности: достаточно было того, что Верлинов не ушел. Теперь появлялись вопросы… Где тело генерала? Есть ли при нем координатная сетка? Почему ее до сих пор не обнаружили? И самый главный вопрос: соответствует ли содержание шифрограмм действительности? Ведь он, Дронов, перестраховываясь, давил на Сушнякова, тот, в свою очередь, страховался и давил на Чижика… А Чижику давить не на кого, разве что на матросов… Вот трое и погибли. Но дела это не меняет, все равно Чижик крайний — он внизу пирамиды, в любом случае обломками завалит насмерть… Как ему страховаться? Только отрапортовав о выполнении приказа…

Полковник снял трубку аппарата ВЧ-связи и соединился с морским отделением.

— Здравия желаю, товарищ полковник, — отозвался Сушняков. Голос был усталым. — Лодки ушли вместе с архивами и штабной документацией. Наблюдатели ихние приходили, но пока ничего не разнюхали. Следующий этап — вывоз снаряжения и техники…

Подполковник осуществлял тайную передислокацию спецподразделения с территории ставшей самостийной Украины и опасался провокаций, силовых конфликтов и дипломатического скандала. В данной ситуации крайним являлся он, и обломки упадут на его голову.

— Я не по этому вопросу. Где Чижик?

— Здесь пока. От командования лодкой отстранен, поедет на Дальний Восток с понижением.

— Немедленно направляй его ко мне! — приказал Дронов.

— Есть!

Сушняков не удивился, во всяком случае, не проявил удивления. Как, впрочем, и всегда.

— Товарищ полковник, тут приезжали родители Тимофеева… Насчет Крутакова жена звонила… Брат Прокопенко письмо прислал…

— Кто такие? — буркнул занятый своими мыслями Дронов.

— Ну эти, которых Верлинов…

— А-а-а… Так что?

— Как сообщать будем? К правительственным наградам?

Начальник Управления ненадолго задумался.

— Нет. Лишнее внимание. Несчастный случай в дальнем походе. И все.

* * *

В центре Афин, на улице Софокла, располагается овощной рынок. Здесь всегда многолюдно и шумно, причем толпа постоянно обновляется, и никто не обращает внимания на окружающих, а тем более не запоминает их. Идеальное место для встречи офицера полиции со своим осведомителем, особенно если первый постоянно живет и работает за сто пятьдесят километров, что практически сводит к нулю риск случайной расшифровки.

Конечно, Иорданидис обычно не забирался так далеко. Мидия был оптовым торговцем рыбой и часто бывал на Тиносе, а там тоже можно найти укромные уголки. В этот раз место встречи определила командировка инспектора. Но агент опаздывал.