Акция прикрытия

Неловко сгибаясь, из «москвича» выбрался высокий, спортивного телосложения молодой человек в армейской куртке цвета хаки без знаков различия, камуфляжных брюках, напущенных на сапоги, и шапке армейского образца. Так одеваются бывшие и действующие военнослужащие, собравшиеся на охоту, рыбалку, загородный участок и другие подобные места, где можно невзначай перепачкаться. Распрямившись, молодой человек помог выйти такой же высокой девушке в черном кожаном пальто и черных сапогах на «шпильке», которые плотно охватывали полные икры. Девушка была без головного убора, порывистый ветер трепал платиновые волосы, и она то и дело поправляла их привычным движением ладони. Любой из сотрудников Управления по безопасности специальных технических объектов легко бы узнал недавно уволенных лейтенанта Скороходова и секретаря Марину Попову.

Быстро подойдя к вентиляционной шахте, Скороходов повозился у двери и, приоткрыв ее, скрылся внутри. Марина прогуливалась взад-вперед, зябко запахнув ворот пальто. Через семь минут Скороходов вышел из черного проема и махнул рукой неизвестно кому. Впрочем, те, кому надо, увидели условный жест. Материализовавшись из темноты, четыре фигуры проскользнули в кирпичную башенку. Лениво заурчав двигателем, микроавтобус подъехал вплотную, и еще одна затянутая в камуфляж четверка сноровисто перегрузила в шахту несколько объемистых рюкзаков и тяжелых брезентовых сумок, после чего последовала за первой.

«Пазик» отъехал, «москвич», помигав фарами, тоже покатился по улице, оставив на тротуаре Терлоева и Бузуртанова. Они подошли к Скороходову и Поповой. Тут же на световой сигнал «москвича» подкатил огромный джип с тонированными стеклами.

— Я вам верю, поэтому заплачу вперед. — Ильяс извлек из внутреннего кармана пачку перетянутых черной аптекарской резинкой стодолларовых купюр. Каждые девять ассигнаций были вложены в согнутую десятую. — Считайте!

Скороходов провел пальцами по торцу пачки. Согнутых купюр было двадцать.

— Ладно, чего считать!

Он протянул деньги девушке, та тут же спрятала пачку во внутренний карман.

— Иди домой, я буду к утру.

Из джипа ловко выскочил Волк и открыл дверцу Магомету Тепкоеву. Последним из машины вылез Лечи. Не обращая внимания на женщину, прибывшие поздоровались с мужчинами за руку.

— Все готово? — спросил Тепкоев.

— Готово, — кивнул Ильяс. — Ребята уже там, консервы, фонари и все остальное — тоже.

— Пойдем посмотрим, так ли это интересно…

Шестеро мужчин по очереди вошли в сооружение, где, казалось, и трое не смогут разместиться. Дверь закрылась. Постояв еще несколько минут, Попова повернулась и, подняв воротник, пошла в сторону освещенного проспекта. «Шпильки» звонко цокали об асфальт.

— Марина!

Она обернулась.

Ильяс стоял у открытой двери и размахивал руками.

— Иди сюда!

После секундного раздумья она подошла к своему давнему приятелю.

— Твой парень ногу подвернул. — Ильяс поцокал языком. — Придется без него идти. Он показал куда, но мы заблудиться боимся. Может быть, ты проводишь?

— Придумал! Я там вообще никогда не была!

— А-а-а-а… Ну, тогда ладно. Забирай его, мы сами попробуем.

Пропустив девушку вперед, Бузуртанов осмотрелся и зашел следом. Стальная дверь тяжело захлопнулась.

* * *

— Как думаете, почему они колокол убрали? — Кисляков обвел товарищей беспокойным взглядом. — И лодку взорвали… Кто? Зачем? Нам когда задачу ставили, о таком не предупреждали!

Ершов вздохнул.

— Недаром у меня дурное предчувствие было! Может, нас еще тогда американцам продали… А сейчас торжественно хоронят, да слова жалостливые говорят…

— А на кой нас американцам продавать? — пожал плечами Еремеев. — У них своих хватает. Да это и никак не спланируешь…

— Как думаете, поверили американцы, что не мы лодку взорвали? — с тем же беспокойством спросил Кисляков. У него явно сдавали нервы, и он нуждался в утешении. Но утешить товарища было нечем.

Российские «тюлени» уже сутки были заперты в одной из кают. Их хорошо кормили, никто из экипажа не проявлял явной враждебности, но отчуждение и подозрительность присутствовали. Все трое прекрасно понимали: расстояние до смерти равно толщине внешней обшивки «Мурены».

— Наверное, поверили. Иначе уже утопили бы. За трех своих-то…

Джерри Виндоуз пришел в сознание довольно быстро. Нередко следствием контузий является выпадение памяти, но на этот раз, к счастью, такого не произошло. Он детально помнил все происшедшее. Выполненное задание, чувство облегчения, внезапно свалившийся сверху водолаз в жестком глубоководном скафандре, мина, бестолковая схватка, взрыв… Джерри обошел пришельца сзади, и громоздкий цилиндр устаревшего скафандра спас ему жизнь. Но кто это был? И откуда взялись на шестисотфутовой глубине русские в американских, скафандрах? Неужели их действительно бросили свои? Или допрашивающий их офицер безопасности плохо понял путаную историю на чужом языке?

Будто уловив его мысли, в каюту вошел сам Стоун. Он оправдывал фамилию^[28]— округлый и твердый как кремень, темное гранитное лицо, острые щебенки глаз, жесткие усы — словно мох на скале.