Актуальные проблемы Европы №1 / 2018

Сформулировал эту мессианскую идею Джон Уинтроп, лидер пуританских колонистов Массачусетского залива, в своей знаменитой проповеди «Модель христианского милосердия» (ок. 1630). В частности, он говорил следующее: «И ежели мы… сохраним единство духа в узах мира, Господь станет нашим Господом и с радостью поселится среди нас, как среди избранного его народа и благословит все наши начинания. И с тем, чтобы мы увидели доброту его мудрости, силы и правды во всем их блеске, еще незнакомом нам, и чтобы мы обнаружили, что Господь среди нас, десять наших воинов однажды смогут противостоять тысяче врагов, когда он изберет нас для хвалы и славы. И люди последующих поколений скажут: “Сие в Новой Англии сотворено волей Божьей”» (цит. по: [Бурлак, 2006, с. 362]). Его проповедь во многом перекликалась с Нагорной проповедью, в которой Иисус говорил: «Вы – свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы» (Мф. 5:14). Слова Уинтропа многократно цитировались американскими политиками в контексте разъяснения основ американской внешней политики, – в частности, президентом Рональдом Рейганом столетия спустя.

«Явное предначертание».

В 1845 г. журналист Джон О’Салливан впервые использовал термин «явное предначертание», который быстро приобрел популярность. О’Салливан критиковал другие страны за вмешательство в «естественный» процесс расширения США на Запад. Идея «явного предначертания» содержала три основных компонента: превосходство американской нации и ее институтов; миссия по распространению этих институтов, включая задачу переустройства мира по образу и подобию США; божественное предначертание, предписывающее Соединенным Штатам добиться этой цели [Miller, 2006, p. 120].

В течение XIX в. лидеры и журналисты США использовали концепцию «явного предначертания» для оправдания экспансионистской политики Соединенных Штатов. Доктрина Монро, сформулированная в 1823 г., совместно с «явным предначертанием» обосновывала противодействие США попыткам европейских держав вмешиваться во внутренние дела американского континента.

В конце XIX в. американский историк Фредерик Тёрнер сформулировал «теорию границы», доказывая, что именно взаимодействие американского общества с фронтиром (приграничной зоной поселений на Диком Западе) заложило фундамент американской свободы и независимости, отделив Америку от Старого Света с его европейским менталитетом [Hodgson, 2010, p. 230].

Существующая на сегодняшний день и цитируемая на официальном уровне концепция американской исключительности напрямую связана с тезисами «явного предначертания» и «теорией границы». Центральное место в этой концепции занимает убеждение в том, что американский экспансионизм был неизбежным и что «американцы были избранными людьми, которым было предназначено Небесами продвигаться в глубь континента» [Ekirch, 1963, p. 178]. Эти идеи оказали огромное влияние на американское внешнеполитическое мышление, предоставив идеологическую основу концепциям экспансионизма и гегемонизма.

Вильсонианство. До конца XIX в. приоритеты внешней политики США сводились к тому, чтобы следовать концепции «явного предначертания» на американском континенте и оставаться в стороне от европейских конфликтов. Но 7 мая 1915 г. Германия потопила океанский пассажирский лайнер «Лузитания», что стало для президента В. Вильсона поводом вступить в войну. Вильсону предстояло при этом преодолеть традиционный изоляционизм американцев, и в этих целях он воспользовался верой сограждан в исключительность американских идеалов. Америка впервые сформулировала свою новую глобальную цель: не ограничиваться сохранением баланса сил, а распространять свои принципы по всему миру. Согласно «четырнадцати пунктам» В. Вильсона, Америка больше не могла оставаться лишь образцом свободы и независимости, как хотел Т. Джефферсон в начале XIX в. Вместо этого, как полагал Вильсон, Америка должна была стать созидательницей нового мирового порядка, основанного на более высоких моральных принципах и тесно связанного с принципом мессианской исключительности США.