Актуальные проблемы современной лингвистики. Учебное пособие

Известно, что лексико-грамматические категории частей речи выделяются по совокупности признаков: семантических, морфологических (включая словообразовательные), синтаксических. Так, например, характеризуя имя существительное как часть речи, мы говорим о его категориальном значении предметности, о присущих ему морфологических категориях рода, числа, падежа, о типичных его словообразовательных моделях, о синтаксической функции. Последний признак раскрывается обычно менее определенно и менее информативно, чем другие. В Академической грамматике 1952 г., например, о существительном говорится, что оно выступает прежде всего в качестве подлежащего или дополнения, употребляется в составе именного сказуемого, а также может быть определением или обстоятельством – иначе говоря, существительное может употребляться в любой синтаксической функции (не перифраза ли это морфологического признака, наличия падежной парадигмы?).

В Грамматике-70 (§ 759) в числе признаков частей речи называется «тождественность синтаксических функций». Если сопоставить этот признак со способностью существительного употребляться в «любой функции», то остается непонятным, что чему тождественно. Вряд ли справедливо приписывать тождественность каких бы то ни было функций существительным как целому классу.

Если обратиться к материалу, то можно увидеть, что разные группы существительных по-разному проявляют себя в синтаксисе, и это зависит прежде всего от их значения.

Так, имена лиц (студент, пахарь, каменщик, мать, друг, бегун, директор и т.п.) преимущественно будут встречаться в позиции агенса, действующего субъекта или субъекта – носителя состояния, признака.

Имена предметов (камень, книга, глина, цветы, нож, хлеб) чаще всего будут и называть те предметы, которые становятся объектами человеческой деятельности. Если имя неодушевленного предмета в именительном падеже оказывается в позиции подлежащего, оно не обозначает деятеля, потому что предмет лишен способности действовать; в такой позиции имя предмета выступает как имя носителя признака (Камень – мокрый; Книга – в кожаном переплете; Цветы душисты; Нож – охотничий).

В предложениях, где с этими именами сопрягается глагол-сказуемое, тоже нет сообщения о действии: глагол сообщает либо о наличии, существовании предмета (Солнце светит; Ручей журчит; Трава зеленеет), либо о предназначенном функционирования предмета (Часы идут; Станок работает; Телефон звонит; если Часы не идут; Телефон не звонит –

значит, предмет неисправен или выключен, не функционирует).

Имя предмета в именительном падеже может обозначать орудие – каузатор действия (Камень разбил окно; Нож пропорол ему куртку – ср. с творительным орудийным: Окно разбили камнем; Куртка пропорота ножом). Предложения Камень разбил окно – Мальчик разбил окно (Бульдозер разравнивает дорогу – Рабочие разравнивают дорогу)

не представляют идентичной структуры, хотя способны и к похожим синонимическим преобразованиям: Окно разбито камнем – Окно разбито мальчиком; Дорога разравнивается бульдозером – Дорога разравнивается рабочими. Различия в составе компонентов этих предложений – имя субъекта и имя орудия – обнаруживаются как в синтагматическом ряду (ср.: Мальчик разбил окно камнем; Рабочие разравнивают дорогу бульдозером – при невозможности иного соотношения именительного – творительного), так и в парадигматическом (творительный орудийный синонимичен другим – отличным стилистически – способам оформления орудийного компонента: при помощи, с помощью, посредством бульдозера, мяча).