Акула

—Так что ж с тобой случилось, Олег? Понимаю, если б я прессовал тебя по-настоящему, любой ценой посадить хотел или стучать на родственников заставлял — так не было же такого! Не хуже, чем к другим, к тебе относился, но именно ты выкобениваться стал да еще и дружков своих, свидетелей липовых, к делу подтянул. Не понимаю, Олег! Я что, в тебе так ошибался? Думал, хоть ты и наркоман, и вор, но что-то человеческое в себе сохранил. Оказывается, ты просто животное? Так, да? Ведь ты сам такую заяву родить не мог, диктовали тебе. Я даже знаю, кто. Но почему? На хрена тебе это было надо? Без меня что, стало лучше? :

Акулов знал, что лучше не стало. Его место занял старший опер Александр Борисов, давно скомпрометировавший себя сомнительными связями как на стороне, так и в самом РУВД — например, с тем же Сиволаповым. Что именно объединяло старшего лейтенанта с Ванькой-вором, догадаться было не так уж сложно, если оценить, как за три с небольшим года службы Борисов упрочил материальное и служебное положения. Видеться с ушлым оперативником до своего ареста Андрею практически не доводилось, только на каких-то официальных мероприятиях, но тюремные стены тонки, вести с воли доходили регулярно, так что он был в курсе основных событий жизни родного управления.

— Так как, легче без меня оказалось? Наверное, нет, потому и продинамил суд, что захотелось прошлое вернуть.

Новицкий молчал. Не психовал, как несколько минут назад, когда хлестался бесстрашием, а словно впал в какой-то ступор, мешающий определить линию поведения. Вертелось у него на языке нечто важное, но поделиться этим он не спешил. То ли представлялось оно Новицкому последним, главным козырем, то ли компрометировало его настолько, что не расскажет и под пытками.

Андрей сорвал травинку, очистил ею крошки табака с передних зубов, посидел, задрав подбородок,подставляя лицо солнцу. Боковым зрением следил за Новицким. Нападать он, конечно, не станет, да и убежать не сумеет, но… Надо было его обыскать;вот они, последствия отсидки — одна из главных мер безопасности напрочь вылетела из головы.

— Как ты меня выследил? — улыбнулся Новицкий щербатым ртом, и Андрей понял, что диалог состоится.

* * *

— Как идет борьба с умышленными убийствами в одном, отдельно взятом районе? — Игорь Фадеев позвонил вскоре после того, как Акулов отправился «на территорию».

— Борьба с раскрытием умышленных убийств протекает успешно, — отозвался Волгин. — Можно Сказать, что уголовный розыск бьет ключом. Разводным. А как поживает управление организованной преступности?

— Ну, если в нашей стране что-то хорошо и организовано, так это преступность. Работаем помаленьку!

— Вас все проверяют?

— Слава Богу, отстали. Узнал я для тебя кое-что любопытное, так что готовь бутылку. Есть недалеко от вас некая Школа русского уличного боя. На редкость интересная контора, адреса меняет как перчатки. Чему там учат, ясно из названия. Руководит ею дядя по фамилии Савчук, именующий себя «Мастером». По некоторым данным, начинал он на Украине, там у него случились неприятности с властями, пришлось удирать. Года полтора он где-то шхерился, в девяносто восьмом объявился у нас.

В секции Савчук бывает относительно редко, от его имени всем верховодят несколько доверенных тренеров. Порядки самые строгие, дисциплина — железная, процветает культ Мастера, слово которого является не то что законом — истиной в последней инстанции. От несогласных избавляются на первом этапе, те же, кто прошел испытания, преданы Савчуку, как собаки. Мой источник клялся, что людей там чуть ли не зомбируют. Ядро секции составляют человек тридцать-сорок учеников. В соревнованиях они не участвуют, со спортивной, скажем так, общественностью, не контактируют. Вроде бы пытаются кого-то «крышевать», и я готов в это поверить, потому что у Савчука — самые тесные контакты с Дракулой. Тот всегда был помешан на единоборствах, но их интересы, я подозреваю, ограничиваются не только тренировками. По некоторым данным, Савчук подготовил для группировки Дракулы нескольких новых бойцов и лично обучает его охранников. Мой человек предполагает, что «савчуковские» могут иметь самое прямое отношение к твоим «мокрухам» — был слушок, что они сдают на прохожих нечто вроде экзаменов. Уточнить он, к сожалению, не может, вся его информация — примерно двухмесячной давности, сейчас он связи с секцией утратил. Ну как, занятно?

Волгин обдумал услышанное. Информация была, конечно, интересной, но на подвиги не вдохновляла. Черт знает, почему. Может, пугал объем работы — прав новый напарник, пора сваливать в отпуск. А может, уже тогда предчувствовал, что доведется получить в ближайшем будущем от спортсменов по голове.

— А вы сами эту тему разработать не хотите?

— Старик, у нас своих хлопот хватает. Как говорится, мы пойдем другим путем — ты же знаешь, кто занимает меня в первую очередь. Если получится, то, конечно, поможем и вам, но специально — извини…

— Да я понимаю. Диктуй адрес.