Аквамариновое танго

– Ненормальный поклонник? – пробормотал Лемье, ни к кому конкретно не обращаясь. – Не хочу драматизировать, но лично мне это не нравится.

– Ну наконец-то в этой истории, пропитанной кровью и деньгами, появилось хоть какое-то подобие чувств! – патетически вскричал Габриэль. – Правда, публика не любит психов. Мой редактор будет недоволен и станет ворчать, что такие дела не поднимут тираж газеты…

Амалия укоризненно покосилась на фотографа.

– Вы плохо знаете наши нравы, – вздохнул Габриэль. – Все, что происходит в мире, расценивается только с одной точки зрения: станут газету покупать больше или меньше. С этой точки зрения тайфун где-нибудь в Гватемале и раздавленная на Английской набережной собака котируются одинаково невысоко. А вот, скажем, сенсационный процесс или звездный скандал у нас, во Франции…

– Незадолго до своей смерти Савини Рошар получила письмо, которое ее встревожило, – сказал Амалии инспектор, не слушая журналиста. – Среди тех обрывков, которые мы расшифровали, был и фрагмент со словом «Лил». Конечно, в письме упоминалась Лили Понс… и, скорее всего, была какая-то угроза…

– Хорошо бы достать полный текст письма, – заметила Амалия. – И попытаться определить, откуда оно написано. Из всех, кто был в замке в ту ночь, остаются Андре Делотр и его жена Люсьенн, затем Жером Делотр и его жена Одетта, которая тоже может быть причастна к убийству… Еще Антуан Лами и его пасынок Эрнест Ансельм, а также Жан Майен, который нас интересует особо, потому что его спальня находилась как раз рядом со спальней Лили, где все и случилось. Кроме гостей, не будем забывать доктора Анрио и горничную, которая пока слишком далеко, но как знать… И еще есть двое раненых, которые поправлялись в замке, – Жак Бросс и Бернар Клеман.

– И садовник Жюльен Кур, – напомнил Лемье. – Думаете, кто-нибудь из этих людей может получить послание от нашего ненормального?

– Жюльен Кур ничего такого не получал, – вмешался Габриэль. – Уж мне-то он бы точно сказал.

– Беда в том, что большинство этих людей живут в Париже, – сказал Лемье. – Делотры, Майен, Ансельм и Лами – уж точно.

– Да, ситуация сложная, – согласилась Амалия. – Вы не можете их допрашивать, поскольку они не имеют отношения к Ницце. Значит, придется искать другие пути.

– Я могу поехать в Париж, – тотчас же вызвался Габриэль.

– Дорогой мсье Форе, – вздохнула Амалия, – умоляю вас, не обижайтесь, пожалуйста, но я почти уверена, что Делотры и особенно Майен даже на порог вас не пустят. Тут понадобится совершенно иной подход. Кроме того, не забывайте, что эти люди семь лет замалчивали убийство вовсе не для того, чтобы в один прекрасный день поведать о нем всему свету.

– У вас есть какой-то план? – с любопытством спросил инспектор.

– Я пока думаю над ним, – с расстановкой ответила Амалия. – Самое обидное, что у нас до сих пор нет представления о главной части головоломки.

– О том, кто всех убивает? – загорелся Габриэль.

– Нет. Я говорю о жертве. Что она была за человек? Какой ее видели окружающие? Мы же ничего о ней не знаем. Знаменитая певица, родилась в Ницце, прожила тридцать два года, вышла замуж за Робера Делотра, который был на одиннадцать лет старше… ну и что нам это дает? Да ровным счетом ничего.

– Госпожа баронесса, – с притворным смирением промолвил Габриэль, – умоляю вас, не обижайтесь, но, по-моему, мы знаем самое главное. Эта дама получила большое наследство, и оно ее погубило. А танцевала она танго или кек-уок, любила собак или кошек, розы или ирисы, простите, совершенно к делу не относится. Конечно, публика захочет узнать такие подробности, но…

Тут он увидел Ксению, которая вошла в комнату, и прикусил язык.

– Что случилось? – спросила Амалия по-русски.

– Феоктистов опять напился, – ответила Ксения с неудовольствием. – Я не знаю, что с ним делать. Откуда он достает выпивку, просто уму непостижимо… Его жена устроила истерику, ломает руки и валяется у Михаила в ногах, чтобы их не выставили на улицу. У них же нет документов…

Амалия извинилась перед своими собеседниками и поднялась с места.

– Полагаю, нам придется встретиться еще раз, позже, чтобы обсудить дальнейшие действия…

– Да, конечно, – сказал Габриэль.

Ему хотелось остаться и поглядеть на девушку, которая сердито, с горящими глазами втолковывала что-то матери. Однако он понимал, что ему и инспектору Лемье пора уходить.

Глава 11

Вечер у комиссара

Анри Лемье считал заполнение бумаг не то чтобы самой неприятной, но определенно самой скучной частью своей работы. Поэтому, когда мадемуазель Грёз сказала ему, что его ждет комиссар Оливьери, он в глубине души даже обрадовался, что можно хоть на полчаса отложить возню с чертовым рапортом.

Поблескивая черными глазами, комиссар похвалил подчиненного за то, как ловко тот расколол учителя, и спросил, удалось ли найти нож.

– Да, я позавчера нырял в реку раз двадцать, но в конце концов все же его нашел… Ферран бросил нож в воду после убийства, он приблизительно описал, где именно…

– Следов крови, конечно, не осталось?

– Осталось. На деревянной ручке, кровь въелась, поэтому вода ее не смыла.