Аквамариновое танго

Бюсси набрал воздуху в грудь, хотел сказать что-то резкое, чтобы поставить этого зарвавшегося юнца на место, но увидел выражение лица инспектора – и сдулся, как проколотый воздушный шарик. «Черт знает что, – с отвращением подумал комиссар. – Говорил же его начальник-итальянец, что Лемье – парень напористый и умеет добиваться своего… Только меня сильно удивит, если эта дамочка прежде не выцарапает ему глаза!»

Одетта Делотр, сидя в лиловом вечернем платье и накидке из белого меха, надменно курила тонкую сигарету в длинном мундштуке. Вокруг ее тщательно причесанной головки с подвитыми волосами витали облака ароматного дыма. На инспектора Лемье она бросила безразличный взгляд, как будто он был омерзительным насекомым, которое только чересчур хорошее воспитание не позволяло ей прямо сейчас раздавить на месте.

– Вы не изменили своего решения? – поинтересовался Анри. Он снял кобуру с револьвером, убрал ее в ящик стола, сел и придвинул к себе пишущую машинку.

Одетта бросила на него еще более холодный взгляд из-под длинных ресниц и вытащила изо рта мундштук.

– Вы душевнобольной, – без обиняков заявила она. – И то, что вы пытаетесь повесить на меня это убийство, вам просто так не пройдет!

– Два убийства, – тихо поправил ее Анри и принялся печатать.

– Что? – изумилась Одетта.

– Я знаю, что до того вы убили Ашиля Герена, шофера Лили Понс. – И все тем же ровным, безразличным тоном: – У вас на шее очень красивое ожерелье, мадам. Как раз в этом месте обычно проходит линия, когда нож гильотины отсекает голову.

Мундштук с сигаретой мелко задрожал в руке Одетты. Новое облачко дыма описало в воздухе нечто вроде вопросительного знака.

– Вы ничего не докажете, – произнесла она хриплым, чужим голосом.

– Вы зря недооцениваете полицию, мадам. Я отыскал сожительницу Герена, которая сохранила его вещи. После войны людям жилось не слишком богато, и Герену пришла в голову счастливая мысль потрясти богатеев, которые убили его хозяйку. По какой-то причине он решил начать с вас и вашего мужа. Вы согласились прийти на встречу и убили его. Сожительница не знала, что встреча была назначена именно с вами, Герен не настолько ей доверял, чтобы выбалтывать такие детали. Но я нашел его записную книжечку и прочел последние записи. – Анри достал из стола старую записную книжку величиной с ладонь, в черной обложке, и помахал ею перед лицом Одетты. – Эта вещица приведет вас на эшафот, и теперь уже не важно, где вы выбросили револьвер, из которого застрелили несчастную Жанну Понс. Встреча с Гереном была назначена в Булонском лесу, и труп вы, наверное, спрятали где-то там же. Будьте уверены, мы обыщем этот чертов лес, перевернем все вверх дном, но найдем его. А когда мы отыщем Герена, доказать убийство Жанны Понс будет пара пустяков.

Лицо Одетты застыло, но эта женщина явно не собиралась сдаваться просто так. Она пересилила себя и улыбнулась тщательно накрашенными губами.

– Наверное, меня спасет только полное и безоговорочное признание, верно?

– Присяжные любят такие вещи, – в тон ей ответил Анри. – Им нравится, когда убийца чистосердечно раскаивается – как будто это может как-то помочь его жертве.

Одетта кивнула, словно ожидала услышать нечто подобное.

– А вы мерзавец, инспектор, – задумчиво уронила она. – Редкий мерзавец. – Она насмешливо прищурилась. – Уверена, у вас нет никаких свидетелей, которые видели мою машину недалеко от дома Жанны Понс. А эта записная книжка – ваш очередной блеф. – Она указала на нее кончиком холеного мизинца.

– Блеф? – Анри усмехнулся. – Вы приехали на машине, которую оставили в укромном месте примерно в двухстах метрах от дома Жанны. С собой вы захватили револьвер. Вам было очень не по себе, но вы не сомневались, что единственный, кто стал бы мстить за смерть Лили Понс, – ее сводная сестра, которую ограбила ваша семья. Жанна впустила вас в дом. Она только что разговаривала с баронессой Корф, которая щедро заплатила ей за предоставленные сведения, и была в хорошем настроении. Вы поговорили с Жанной, а потом достали револьвер и убили ее. А затем вы просто ушли. Вы не сомневались, что все сойдет вам с рук, как было в первый раз, но вы просчитались. Вашу машину запомнили дети, которые играли неподалеку…

– Там не было никаких детей, инспектор.

Губы Одетты исказила злая усмешка.

– Значит, вы признаете, что были там, – уронил Анри, зорко наблюдая за ней.

– Я могла просто проезжать мимо. Нет, мсье Лемье, это просто смешно… У вас ничего нет на меня.

Анри усмехнулся каким-то своим затаенным мыслям, после чего открыл черную записную книжку и молча ткнул пальцем в последнюю запись. Одетта закусила губу. Старые, выцветшие чернильные каракули гласили: «16 июн. 1919. Одетта Делотр. Бул. лес, в условл. месте».

– Почему его любовница раньше не отдала это полиции? – чужим, безжизненным голосом спросила Одетта.

– Она марокканка и не умеет читать по-французски. Да никто его особо и не искал – кому нужен какой-то шофер?

Одетта дернула ртом. Выражения ее глаз Анри не понимал, но оно ему инстинктивно не понравилось.