Алая аура протопарторга

Тут же закашлялся, сбросил ноги на пол и, дотянувшись до ботинок, принялся обуваться. В горле першило. Из пролома слышались бормотание мощного двигателя и оробелое матерное многоголосье. Покончив со шнуровкой, Африкан встал и, обойдя особо плотный клуб белесой пыли, выглянул в пролом. Глазам его представилась следующая картина:попирая чудовищными гусеницами поваленный заборчик, влажную кирпичную дорожку и пару сломленных яблонь, посреди двора утвердился кран с задранной стрелой. Вокруг машины собралось уже человек десять. Все смотрели вверх, где в синем утреннем небе, натянувши цепь, покачивалась на манер аэростата черно-ржавая гиря.

– Матвеич!.. – жалобно взывал высунувшийся по пояс из кабины амбал в голубеньком комбинезоне и такой же каскетке. – Матвеича, блин-переблин, позовите!..

Африкан досадливо поморщился и мотнул головой. Ну надо же было так по-глупому засветиться!.. Хотя, может быть, оно все и к лучшему… Во-первых, пусть нечаянно, но сорван один из паскудных планов Глеба Портнягина – не важно какой… А во-вторых, чем больше баклужинцев уверует в чудотворца Африкана, тем меньше он будет зависеть от своих лыцких избирателей и лично от Партиарха Порфирия…

Толпа вокруг крана все увеличивалась и увеличивалась. Шум во дворе нарастал. Наверняка парящую на цепи гирю видно было издали. Потом люд внезапно раздался, и рядом с кабиной возник неприметный мужичок в жеваном костюме. Он озабоченно глянул на гирю и, не выразив на мятом поношенном личике ни страха, ни удивления, вынул из внутреннего кармана сотовый телефон. Надо понимать, видывал чудеса и похлеще. Деловито перекрестился (окружившие его зеваки отпрянули, зароптали) и набрал номер.

– Оксанка?.. – ябедным голосом осведомился он. – Это Матвеич… С Толь Толичем соедини… Да плевать, что занят! Скажи: диверсия…

Африкан отстранился от проема и взглянул на ветвисто треснувший потолок.

– Анчутк… – негромко позвал он. – Слазь давай… А то нас тут, понимаешь, сносить решили…

Ответа не последовало. Протопарторг тревожно прислушался и понял, что чердак пуст, причем давно. Да уж не случилось ли чего с Анчуткой? Гирей вроде задеть не могло – первый удар угодил в стену… Может, просто испугался домовичок? Африкан моргнул и вдруг сообразил, в чем дело. Он же сам приказал ночью: «Изыди, нечистая сила!..» – и не подумал, старый дурак, о том, что Анчутка-то ведь – тоже домовой! Конечно, тут же и унесло – вместе с остальными… Ну и где его теперь искать?..

Помог, называется!.. Ах, как неловко все вышло-то… Африкан досадливо почесал плешь и, покряхтывая, направился к двери. Во дворе на него внимания не обратили. Протопарторг постоял рядом с Матвеичем; откинувшись назад всем корпусом, поглядел на покачивающуюся в синеве гирю… Да, хорошую он им задал задачу – небось всей Лигой расколдовывать будут…

– Взлетела – и висит… – скрипел Матвеич в трубку сотового телефона. – Типа шарик надувной…

Африкан обошел кран и выбрался на влажную подсыхающую улочку, где урчал и отплевывался сизым дымом самосвал, груженный сверкающими на изломах осколками.

– Понял, Глеб Кондратьич… Сейчас скажу…

Заслышав имя-отчество заклятого врага, Протопарторг вздрогнул и обернулся. За мокрым проломленным штакетником заваривалась суматоха. Матвеич пинками разгонял толпу.

– Отойти от крана!.. Всем отойти!.. Тебе что, особое приглашение?.. Хочешь жертвой бомбежки стать?.. Станешь… Готово, Глеб Кондратьич… – сообщил он в трубку, а затем, тоже отбежав на пару шажков, воздел ее над головой – наушником к гире.

Трубка буркнула что-то хорошо знакомым Африкану голосом – и кожа на спине протопарторга от ненависти съежилась и поползла. А в следующий миг гиря с кратким снарядным свистом тяжко ухнула с высоты на влажную садовую дорожку. Дрогнула земля, брызнули обломки кирпичей. Цепь с лязгом натянулась, стрела сыграла, и огромный кран устрашающе подпрыгнул на широко расставленных лапах…

Беглый чудотворец стоял неподвижно. Одним заклинанием?.. По сотовой связи?.. Страшно было даже представить, какой поддержкой должен пользоваться в народе Глеб Портнягин, чтобы вот так, играючи, уронить с высоты проклятую Африканом многопудовую гирю… Трудно будет бороться с Глебом, ох трудно…

Глава 6

Анчутка, возраст неизвестен, беженец

Обычно домовые ночуют за печкой или, на худой конец, за радиатором батареи парового отопления. Но тут случай выдался особый. Устроиться на ночлег в покинутом и разоренном доме, где недавний уют был безжалостно растоптан самими людьми, представлялось Анчутке невозможным, почему он и пошел спать на чердак, где все оставалось – как до эвакуации. И, если не прислушиваться к выморочной тишине комнат, то рано или поздно пригрезится, что хозяева никуда не уезжали и что сам ты прижился здесь уже давно, а наверху заночевал просто так – скажем, прихоть нашла…