Алая аура протопарторга. Абсолютно правдивые истории о кудесниках, магах и нечисти самой разнообразной

– Да ну? – изумился Ратмир. – А когда зайти? Сейчас?

– Лучше к обеду. Раньше двух они тебе её всё равно не выдадут… Только не задерживайся, смотри. Завтра ты мне нужен с медалью…

Настроение стремительно повышалось. Положив трубку, Ратмир настолько утратил осторожность, что не устоял перед соблазном и поделился новостью с супругой. Регина была приятно поражена.

– Ну, это надо вечером обмыть… – сказала она, хорошея на глазах. – А то носиться не будет.

* * *

Выйдя на проспект, он сразу же угодил в негустую толпу, состоящую в основном из нудисток среднего возраста и направляющуюся в сторону Капитолия. Тётки все, как на подбор, были старорежимные, злобные, с явными признаками гормональной недостаточности. Ратмира немедленно затолкали, зацепили картонным плакатиком, на котором значилось коряво и крупно: «Президента – в намордник!»

– Мужчина! А вы почему такой несознательный? Почему вы не идёте протестовать?

– Против чего? – не понял Ратмир.

– Нашла кого звать! – перекривившись, одёрнула агитаторшу кряжистая, обильно татуированная товарка. – Сам из таких – не видно, что ли?

У парапета двое МОПСов провожали разрозненную эту процессию вполне равнодушным взглядом. Видимо, опять стряслось что-нибудь судьбоносное. Откуда-то подсунулся старикан в пыльно-чёрном костюме, на лацкане которого тускло отсвечивали крестообразные и звездовидные регалии.

– Р-разнагишались! – гневно молвил он и ткнул в асфальт палкой. – Протестантки… голосистые! Там не протестовать – туда гранату кинуть разок…

В голове немедленно зазвучал зачин полузабытого стишка:

Дедушка в поле гранату нашёл…

– У тебя что, дед, гранат много? – осведомился позабавленный Ратмир.

– Да уж одна-то найдётся! – отрезал тот.

Ратмир хмыкнул, покрутил головой и пошёл своей дорогой, с удовольствием восстанавливая в памяти охальные строки:

Дедушка бросил гранату в окно.Дедушка старый. Ему всё равно.

Где-то он уже с этим дедом встречался.

Приобретя в магазине кожгалантереи бумажник, двинулся к реке. Там, как и было задумано, он упокоил на песчаном дне опустошённое портмоне Льва Львовича и, разложив деньги по отделениям нового кошелька, огляделся. Нигде ни души. Все ушли протестовать. Над безлюдным, сильно замусоренным пляжем возносилась круча с двумя разбегающимися тропинками. Левая стёжка уползала по склону в городской парк, правая вела к малому предприятию Лорда Байрона.

* * *

Возможно, Лорд Байрон, лёжа в своё время под столом во время заседаний, тоже, подобно Ратмиру, не слишком прислушивался к людским речам. Во всяком случае, капиталец он сколотил куда скромнее, нежели Адмирал. Уйдя с поводка, арендовал шесть соток пустыря под учебную площадку, плату за вход взимал умеренную, давал частные уроки мастерства – словом, концы с концами сводил, но не более того. В данный момент он натаскивал будущего шарпея, хотя, по мнению Ратмира, приостановившегося понаблюдать снаружи за дрессурой, о будущем говорить не стоило, поскольку лет воспитуемому было многовато. Фактура у толстячка имелась, но, судя по всему, на четвереньки он стал недавно, если не впервые. Особенно не давалась ему команда «сидеть» – никак не мог достать травы ягодицами. А вот подход к столбику выполнил на удивление удачно – вероятно, увлекался когда-то борьбой сумо.

Сам мэтр монументально возвышался в центре площадки, благосклонно взирая на давно уже вывалившего язык ученичка. Иногда лишь скупым жестом подзывал к себе и вполголоса указывал ошибки. Песочного цвета костюм, розовый коллекционный галстук. На лацкане, обратите внимание, ни значка, ни медальки. Это лишнее. Известно, что награды свои Лорд Байрон надевает только раз в году – на парад в День собаковода, причём далеко не все. Два килограмма регалий – шею сломишь!

И лицо у мэтра породистое, внушительное, под стать прикиду. Дорогая, выделанная возрастом кожа.

– Ползи! Ползи! – негромко, но властно прикрикнул он на воспитуемого, выполнявшего весьма непростое для новичка задание – доставить поноску полуползком.

Ратмир усмехнулся. Вспомнилось, что на первом курсе зверюга Цербер требовал не только выполнения данной команды по разделениям, но ещё и заставлял зубрить всю эту дребедень наизусть.

«Для переползания на получетвереньках встать на колени и опереться на предплечья или на кисти рук. Подтянуть согнутую правую (левую) ногу под грудь, одновременно левую (правую) руку вытянуть вперёд. Передвинуть тело вперёд до полувыпрямления правой (левой) ноги, одновременно подтягивая под себя другую, согнутую ногу, и, вытягивая другую руку, продолжать движение в том же порядке».

До сих пор в памяти сидит.

Приняв у старательного толстячка поноску, маэстро взглянул на часы, одобрительно потрепал воспитуемого за ухом.

– Хор-рошо отработал пёс, – похвалил он и, выдержав паузу, резко скомандовал: – Место!