Алая аура протопарторга. Абсолютно правдивые истории о кудесниках, магах и нечисти самой разнообразной

С грехом пополам наскребли шестьдесят три кандидата, в число которых вошёл и наш целитель. Если не брать в расчёт самого мэра, шансов не было ни у кого. Все это прекрасно понимали, и всех это устраивало. С одной стороны, Пашу в Сызново знали как облупленного, а с другой – притерпелись уже к нему, можно сказать, душой прикипели. В конце концов, зло, с которым ты в итоге поладил, мало чем отличается от добра.

* * *

Впервые Артём увидел загадочного доктора по ящику в редакции газеты «Заединщик», куда зашёл узнать судьбу недавно сданного материала о виновниках распада Сусловской области. Не обнаружив секретарши на месте, он заглянул в общую комнату сотрудников и, также найдя её пустой, растерянно потрогал дверь редакторского кабинета. Кабинет был заперт. Окончательно сбитый с толку, Артём направился в компьютерную, где и обнаружил весь персонал, столпившийся перед большим монитором, временно выполнявшим роль телевизора. Ничего сенсационного на экране пока не наблюдалось – обычная заставка: «Предвыборное выступление кандидата…» Фамилию Артём читать не стал.

– И что здесь будет? – озадаченно полюбопытствовал он.

– Цирк здесь будет, – ответили ему, не оборачиваясь. – Смотри и молчи. Такого ты точно не видел…

Кто-то нервно хихикнул. В тот же миг заставка исчезла и на экране возник кандидат.

– Умру… – простонала секретарша. – Ещё и в халате…

Действительно, сидящий под предвыборным лозунгом мужчина был облачён в белый докторский халат.

– Стетоскопа не хватает, – пророчески заметил фотограф.

С первых мгновений сидящий повёл себя раскованно. Для начала он отвернулся от объектива и, предъявив телезрителям короткостриженый затылок, принялся изучать предвыборный лозунг. Изучал долго. В компьютерной всхлипнули от умиления.

– «Нормальное общество для нормальных людей», – огласил наконец кандидат и замолчал, как бы сам удивляясь прочитанному. Вновь повернулся к будущим избирателям и успокоил их единым взглядом. – Но что есть нормальное общество? – спросил он задумчиво. – С людьми более или менее ясно. Нормальным мы привыкли называть человека, чей диагноз совпадает с диагнозом большинства…

Артём поперхнулся.

– Кого смотрим? – тихонько спросил он.

– Безуглова… Ну… кодирует который…

– А-а-а… – Артём вгляделся в кандидата попристальней. Сам он ни от чего кодироваться не собирался, а вот супругу было бы очень даже неплохо закодировать. – И как? Успешно?

На Артёма шикнули – и пришлось замолчать.

– Разумеется, у каждого из нас существует своя предрасположенность к тому или иному психическому расстройству, – продолжал тем временем кандидат. – Однако личность неисчерпаема. В ней всё: от паранойи до истерии. Вопрос лишь в том, какое именно заболевание будет востребовано эпохой…

– Эк его! – восхитился редактор. – Так и чеканит, так и чеканит! Слушай, записать бы, а?

– Пишу уже… – откликнулся верстальщик.

– Позвольте пояснить эту мысль на примере, – звучало между тем в колонках. – Возьмём читающую публику! В советские времена, как известно, ухитрялись читать между строк. А это, согласитесь, не что иное, как паранойя. Потому что параноик во всём видит тайное значение. Даже в пробелах между словами. При демократии ударились в другую крайность: вообще перестали вникать в суть прочитанного. А это уже депрессия! Потому что при депрессии обессмысливается даже то, что изначально имело смысл… О чём это всё говорит? Это говорит о том, что обществу, как и отдельной личности, тоже можно поставить диагноз. Скажем больше: диагноз можно поставить и этносу в целом…

– Ну-ка, ну-ка… – В компьютерной зашевелились, пододвинулись поближе к монитору.

Такое впечатление, что выступающий их услышал.

– Разве не свойственно нам неодолимое, повальное влечение ломать предметы и разрушать окружающую обстановку? – осведомился он всё с тем же несокрушимым благостным спокойствием профессионала. – А это, между прочим, называется кластомания и наблюдается при шизофрении! А копролалия? Болезненная страсть к произношению без всякого повода циничных, бранных слов, тоже, кстати, наблюдающаяся при шизофрении! Разве она нам не свойственна? И как бы господа радикальные патриоты ни списывали эти два симптома на широту души, застоявшуюся силушку и последствия татарского ига, ответ наш будет таков… – Доктор Безуглов малость подался вперёд и, ласково просияв глазами в объектив, выговорил проникновенно: – Вылечим!

Произнесено это было с маниакальной нежностью – и по спине Артёма Стратополоха пробежал озноб. Редактор крякнул.

– Ну, так уж совсем никуда не годится! – сказал он, помрачнев. Обернулся, увидел Артёма, сунул руку для пожатия. – Хорошо, что заглянул. Пойдём-ка выйдем на пару слов…

Они вышли в коридор.

– Общество надо лечить! – неотвратимо следовало по пятам. – Нам нужны не тюрьмы! Нам нужны поликлиники! Стационары и психоприёмники! Преступник – это больной человек, которого мы, не разобравшись, укладываем не на те шконки…