Алая аура протопарторга. Абсолютно правдивые истории о кудесниках, магах и нечисти самой разнообразной

Глава 5

Коренной перелом

Ну что ж, попробуем: огромный, неуклюжий,Скрипучий поворот руля.Осип Мандельштам

Лето кончилось – и числу этак к четырнадцатому Савелий Павлович горько пожалел о своём решении продолжить карьеру педагога. Дело было даже не в равнодушии юного поколения к русской классике. Дикость, конечно, однако на преподавание теперь приходилось выкраивать время! Предвыборное безумие, удесятерённое осенним обострением, охватило все учебные заведения Гоблино, хотя, казалось бы: где выборы – и где школа?

Какие-то агитпункты, какие-то открепительные, какое-то хождение с анкетами по адресам, где тебя норовят послать куда подальше, а вместо попыток привить нежную любовь к Грибоедову извольте потратить два академических часа на сочинение «За кого будут голосовать в сентябре мои родители?».

Не понимай Савелий происходящего, ему было бы чуточку легче. Однако в том-то вся и беда, что он уже многое понимал… В начале августа неутомимый искуситель Пётр Маркелович затащил своего молодого приятеля на так называемую павильонку – иными словами, на ролевую забаву в помещении (оказывается, бывают и такие). На глазах Савелия Павловича солидные взрослые люди: владельцы фирм, кандидаты наук и даже один главврач ортопедической клиники, – разбившись на «фальсификаторов» и «наблюдателей», затеяли игру в выборы. И ведь не дурачились, не шутковали – входили в раж, чуть с кулаками друг на друга не лезли. С хрипотцой в голосе обвиняли политических противников во всех смертных грехах: «У нас вон гелевые ручки за тридцать пять копеек, а вы, дамочка, на айпаде считаете! Думаете, не знаем, кто вас айпадом снабдил? Небось баклужинскому Госдепу Родину за айпад продала…»

Проводилась павильонка в гулком полуотремонтированном спортзале и оформлена была весьма скудно, никакого мхатовского натурализма – голая условность: плакатики на турниках и канатах, вместо избирательной урны – новенькая мусорная корзина и т. д. и т. п. Тем более завораживала невероятная самоотдача исполнителей.

– А не удалюсь!..

– Удалитесь как миленький! Вы злостно нарушаете избирательное право…

– Я – независимый наблюдатель…

– Вы препятствуете проходу граждан к урнам! Выкрикиваете лозунги! Ведёте агитацию!..

– Не удалюсь!

– Значит, удалят сейчас… на хрен!..

На втором часу этакого кафкианства стало слегка страшновато. Самому Савелию досталась простенькая роль «честного избирателя»: один раз он должен был по велению сердца проголосовать за «красного» кандидата и один раз – за «синего». С «красным» всё прошло относительно гладко, а вот что касается «синего»… Сначала попытались задурить голову, будто Савелий вообще не из этого района, хотя в паспорте (на имя Непомнящего Ивана Ивановича) вымышленный адрес был прописан чётко. Потом уронили под ноги несколько бюллетеней и пригрозили вызвать полицию на том основании, будто он (это он-то!) хотел подбросить их в урну, – вот свидетели! От такой неслыханной наглости кровь ударила в виски – и Савелий Павлович чуть было не сорвался на крик…

К счастью, тут же опомнился. «Боже! – потрясённо подумал он. – Это ведь только игра… Что же будет на самом деле?..»

Даже и не пытаясь больше приблизиться к урне, пришибленно отошёл в сторонку.

– Адекватно, адекватно… – пророкотал за плечом одобрительный баритон Петра Маркеловича. – Запуганный избиратель – один в один! Я смотрю, и впрямь в тебе ролевик пропадает…

– Что-то не по себе как-то… – Савелий поёжился. – Пойду я, наверное…

– Дело твоё. А то останься досмотри… Глянь, как Иван Николаевич наблюков прессует! Прелесть что такое…

Савелий взглянул и, к своему изумлению, в наблюдателе, прессуемом Иваном Николаевичем, узнал иеродиакона Илиодора в мирском платье. И поди ещё пойми, кто кого прессовал. В данный момент могучий инок потрясал блокнотиком и исполненный гражданского гнева говорил что-то небожественное.

– Я думал, вы только эльфов да витязей корчите… – Савелий даже головой покрутил.

– Совершенно не обязательно. Всё, что угодно, лишь бы материал был подходящий.

– А Иван Николаевич… он кто в данном случае? Фальсификатор?

– Н-ну… не совсем. Персонаж у него довольно сложный, не чета твоему. «Член по принуждению, внутренне неготовый к фальсификациям, но зависимый от председателя…»

– Как?.. – не поверил услышанному Савелий.

Пётр Маркелович повторил.

– А что ж он наблюков прессует, если по принуждению?

– Значит, достали…

Разговор прервался, поскольку в следующее мгновение грянули вопли, отразились от стен, от потолка – наблюдатели засекли «карусельщицу», милую интеллигентную даму в тонированных очках и лёгкой накидке. Сомнений быть не могло: она уже один раз голосовала, и её запомнили. Особа, однако, оказалась тёртая, такую голыми руками не возьмёшь.

– Вот открепительный… – наивно хлопая накладными ресницами, лепетала она. – Вот паспорт… Ой! А паспорт-то я, оказывается, дома забыла… Ка-кая досада!..