Алая графиня

Она поведала мне, как в один прекрасный день одиннадцатилетний мальчик зашел в келью Козимо де Медичи в монастыре Сан-Марко, чтобы скоблить полы. Козимо оставил его одного, а когда вернулся, то обнаружил, что мальчик полностью ушел в чтение латинского манускрипта. Он был посвящен сочинениям Платона, недавно переведенным для Козимо наставником его внуков Марсилио Фичино. Мальчик принялся горячо извиняться за то, что не выскоблил полы и взял манускрипт. Когда Козимо задал ему несколько вопросов о прочитанном, тот отвечал так разумно, что Медичи был глубоко потрясен. Он отправился к настоятелю и узнал, что ребенок сирота. Мать умерла год назад, а отца, по его словам, он никогда не знал.

— Так, с благословения Козимо, мой муж Пьеро занялся образованием мальчика, — продолжала Лукреция. — Он по-прежнему жил в Сан-Марко с другими монахами, но мы часто приглашали его сюда, чтобы он мог играть с нашими сыновьями и учиться у Марсилио. На праздники мы забирали его из монастыря, чтобы мальчик отдохнул в семейном кругу. Когда он немного подрос, Пьеро отправил его в Павию, учиться в университете. Лоренцо часто бывал у герцога Галеаццо — упокой Господи его душу! — чтобы сохранять с Миланом дружественные отношения. Однажды он оказался там по поручению отца и, узнав, что секретарь герцога ищет способного ученика, рекомендовал ему Маттео.

Джулиано, сидевший вполоборота ко мне, улыбнулся. Его глаза излучали живость, которой недоставало старшему брату, в уголках полных губ играли ямочки.

— Маттео часто бывал у нас на Крещение. Мы были одного возраста и обычно шли в процессии сразу за лошадьми вместе с ним и Лоренцо.

— Но не подходили к коням очень близко и внимательно глядели, куда поставить ногу, — сухо вставил Лоренцо.

Джулиано коротко рассмеялся, потом продолжил:

— Завтра как раз Крещение. Процессия пойдет от дворца Синьории до монастыря Сан-Марко, Лоренцо поедет верхом. Он изображает волхва Бальтазара. Два других уважаемых горожанина будут играть его спутников, а я поеду в свите Лоренцо. Нас ждет чудесное зрелище. Мы надеемся, что в этом году вы тоже примете участие в действе, а затем присоединитесь к нам за пиршественным столом.

Он говорил с такой теплотой, столь заразительно, что я была тронута, но горе не отпускало меня. Я не хотела участвовать в празднествах. Глаза защипало, в следующее мгновение они наполнились слезами.

Искренне огорченный, Джулиано с братским участием взял меня за руку и произнес:

— Дорогая мадонна Дея, я вовсе не хотел, чтобы вы плакали. — Он обвел взглядом комнату, ища, что могло бы утешить меня, и продолжил: — Наверное, теперь уже можно рассказать, что Маттео обычно носил с собой пращу и как-то раз угодил камнем в лошадь одного из волхвов. Несчастное животное встало на дыбы, толпа бросилась врассыпную. Чудо, что всадник сумел удержаться в седле!

Я выдавила из себя улыбку, чтобы утешить его, а Лукреция сказала:

— Не дави на нее, Джулиано. Мадонна Дея в трауре, возможно, она не захочет принимать участие в шествии.

— Прошу вас, — сказала я им, тронутая той искренней любовью, с какой они вспоминали о Маттео и какую выказывали мне. — Пожалуйста, зовите меня просто Дея.

— Хорошо, Дея, — веско произнес Лоренцо, как будто разрешая такое обращение и всем остальным. — Маттео полностью тебе доверял, Дея. Он писал нам об этом.

Лоренцо кивнул матери, та ответила ему тем же, а затем обратилась к слугам:

— Матильда, Агнес, Донато, вы не могли бы оставить нас? Мы позовем, когда настанет время подавать второе блюдо.

Слуги тихо вышли за дверь.

Как только высокая дверь закрылась и мы остались вчетвером, Лоренцо негромко заговорил:

— Праздник Крещения очень важен для нас, Медичи. Семь поколений назад моей семье было доверено величайшее изустное знание, которое является не только большим благом, но и тяжкой ношей. — Тут голос Лоренцо приобрел напевность сказителя, как будто бы он уже не раз пересказывал эту историю. — Его передал нам один мудрец, который называл себя Бальтазаром. Это духовная традиция древних. Впоследствии она получила подтверждение через несколько сакральных текстов, которые посчастливилось обнаружить моему деду Козимо.

— Духовная традиция? — переспросила я шепотом.

— Средство, благодаря которому душа способна соединиться с Богом, — с придыханием пояснил Марсилио.

— Мы носители священного дара, — продолжал Лоренцо вполголоса. — И мужчины, и женщины. Как стародавние волхвы, мы следуем за звездой, зная, что она приведет нас к настоящему сокровищу. Тем из нас, кому было даровано знание и право беседовать с ангелом, вменяется в обязанность применять наши способности для того, чтобы свет священной звезды пролился и на других, ради блага не только Флоренции, но и всей Италии, целого мира. Вот почему Медичи собирают священные предметы и разные древности. Наш долг сохранить память о старинной мудрости. Вот почему мы изображаем волхвов с дарами на стенах наших церквей, а наше семейство считает Крещение особенным днем.