Алая роза – символ печали

И вот во время очередного романтического (по крайней мере, с точки зрения Марго) свидания под окнами общаги, которая во времена оны была колыбелью их любви, произошел решающий разговор, завершившийся на горячей ноте — настолько горячей, что Игорь, как суровый рыцарь, ударил Марго по голове старинным мечом и если и покаялся, то было уже поздно — душа девушки отлетела на небеса. Возможен такой вариант? Вполне.

Но возможен и другой. То же самое развитие сюжета, но несколько с другим акцентом: между Игорем и Марго реально вспыхнула любовь со страшной силой, так что парень и думать забыл о бедняжке Инге. А вот бедняжка его забыть не смогла: следила за влюбленными, страшно ревновала и однажды, под покровом ночи подкараулив их под стенами общаги, не выдержала да ударила соперницу по головушке. Интересно, у Инги есть алиби?

В любом случае в обоих этих вариантах все совпадает: место гибели (здесь когда-то родились отношения Марго и Игоря), любовь, ревность, измена — вполне резонные причины для убийства. Так что задача номер один: мне необходимо встретиться с этим самым Игорем и пообщаться. Тем более, найти его не составит труда, благодаря наводке двух подружек — любительниц пельменей: он — управляющий банка «Женевский кредит». Не так много таких в славном городе Тарасове.

Ну а пока я спокойно пообедала, выпила чашечку кофе и, расплатившись, вышла из кафе, направившись в редакцию на втором этаже.

Глава 17

Мое знакомство с главным редактором журнала «Оно» прошло классически: я вошла в приемную, где сидела, тщательно подпиливая длинные холеные коготки, классическая секретарша, имя которой, как и краткую характеристику, я знала априори благодаря бесценному досье Виктории — Анюта Цветкова, длинноногая, бойкая и жутко любопытная блондиночка в мини-юбочке, чьи пухлые губки в стиле Ким Бесинджер тут же растянулись в приветливой улыбке.

— Добрый день. Вы что-то хотели?

И голосок у нее был идеально подходящий для профессии секретарши: приторно-сладкий, как надкушенный эклер.

Я улыбнулась чуть суровее и решительнее.

— Добрый день. Меня зовут Татьяна Александровна Иванова, я — частный детектив. Пожалуйста, доложите вашему шефу, что я хотела бы с ним поговорить по поводу смерти сотрудницы вашего журнала Маргариты Трубниковой.

Секретарша округлила глазки, вскочила, как ужаленная, и торопливо застучала каблучками к двери шефа. На минутку исчезла за ней, тут же появилась вновь, широко распахнув передо мной створку.

— Прошу вас, проходите. Александр Александрович вас ждет.

Как хотите — не люблю заставлять людей долго ждать. Я вошла в кабинет и закрыла за собой дверь.

Александр Александрович Иванищев (для своих — Сан Саныч) на все сто процентов совпадал с характеристикой, данной ему Викторией: невысокий худощавый мужчина, абсолютно лысый и унылый, при виде меня несколько нервно поднявшийся и даже попытавшийся улыбнуться.

— Здравствуйте, э-э-э… Татьяна Александровна. Признаться, впервые встречаюсь с частным детективом. Присаживайтесь.

Несколько минут мы молча глазели друг на друга. Я сознательно молчала, вынуждая редактора первым сделать шаг. И он его сделал: откашлявшись и вдруг густо покраснев, спросил внезапно осевшим голосом:

— Почему вы ни о чем не спрашиваете? Вы ведь пришли, чтобы задавать вопросы? Если я все правильно понял…

Я вздохнула.

— Трудно задавать вопросы, когда и не знаешь, что спросить. Ведь, насколько я знаю, ваш журналист Маргарита Трубникова была чудесным человеком, и ее все любили. В таком случае возникает вопрос: кто же мог ее убить? Невольно попадаешь в тупик. А вы как думаете?

Он еще больше смешался, вновь закашлялся, а все его лицо так и переливалось всеми оттенками красного.

— А что я должен думать? Я ведь не детектив. Могу лишь заверить вас, что лично я Маргариту не убивал.

Браво! Он пытался шутить.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, Александр Александрович. Но вот кто же, на ваш взгляд, мог это сделать? Ведь, повторюсь, до сих пор я только и слышу, что врагов у нее не было, ее все любили.

Судя по лицу редактора, по тому, как он упорно опускал глаза, чтобы, не дай бог, не встретиться со мной взглядом, он был вполне в курсе редакционных сплетен, чтобы понимать: факты говорят о другом — Марго мало кто любил, и у нее была масса врагов и завистников.

— Да, да, ее все любили, она была умница и красавица, — он начал нервно перекладывать всевозможные бумаги на своем столе, скрепки и кнопки, изо всех сил пытаясь сделать спокойное скорбное лицо. — Но женщины, вы ведь знаете…

— Что именно я должна знать про женщин?

Бедняга редактор! Он снова закашлялся и теперь уже побагровел, все так же бессмысленно перекладывая с места на место бумаги, явно не понимая, что его поведение может показаться подозрительным любому среднестатистическому частному детективу.