Алая роза – символ печали

Яростные разборки, крики Марго, а в итоге Павел ударяет ее мечом по голове. Отвозит к общежитию и все оформляет в стиле учебного фильма, подкинув и пиджак Игоря и, стало быть, намереваясь списать убийство именно на него, своего рокового соперника… В таком случае, значит, и он знал про фильм, что вполне вероятно — Марго должна была бы сохранить запись на память о своем актерском дебюте. Почему же тогда в разговоре со мной Павел не упомянул об этом?

Сплошные вопросы. И ответы на них могут оказаться совершенно непредсказуемыми. А если главный виновный — Павел, то, по логике, именно эсэмэской, как уверяет Инга, он должен был с телефона жены вызвать князя Игоря на встречу к общежитию. И действительно — ведь не мог Павел позвонить и сымитировать голос Марго!

А вполне возможно, что все-таки врут Игорь и Инга: два человека — это уже сила, и им есть что защищать. К тому же само убийство уж больно сочетается с ненавистью Инги к «лучшей подруге»…

Но опять же — не стоит сбрасывать со счетов другое лицо, которое я сама называю «шоколадным «мерсом»! Таинственный Икс, который несколько раз подбрасывал мне мертвую розу… И преследования на машине, и тот взгляд в Березовой роще, который буквально жег мне спину! Быть может, я все-таки упускаю нечто важное и дело не в старой любви, а в торговле наркотиками? Все вполне еще может вывернуться наизнанку, и откроются абсолютно неизвестные мне моменты, которые и сыграли свою роковую роль…

Признаться, от всех этих мыслей и версий у меня кружилась голова, и сил совсем не осталось.

Я докурила последнюю сигарету и уже собиралась отправиться спать, как неожиданно и резко затрещал звонок моей входной двери.

Я невольно вздрогнула и посмотрела на часы: четыре часа утра. Кому это пришло в голову звонить мне в дверь с утра пораньше? Если только это не пьяный Костик, которому удалось-таки сбежать от Виктории.

Я прошла в прихожую и открыла дверь. Никого не было, а на пороге у моих ног вновь лежала роза — красная, с багровым оттенком, не первой свежести. Повторюсь в сто первый раз — точно такая, какая была на груди мертвой Марго.

Глава 33

Верите ли в вещи сны? Признаться, до этого момента я вообще не задумывалась на эту тему, и сны волновали меня меньше всего. Проснувшись же на следующее утро (которое вернее назвать новым днем, учитывая, что спать я легла уже на рассвете), почти целый час я провела за чашкой кофе, устроившись на балконе, откуда ушло после полудня жаркое солнце, вспоминая подробности сна, размышляя над самой природой сновидений и прочими связанными с этим темами.

Мне вспомнилась собственная прабабушка, с которой мы довольно тесно общались, когда мне было пять лет. Вот она-то любила потешить меня пересказом каждого своего сна: про покупку новых теплых гамаш и визит к «дохтуру», про получение пенсии на почте и про склоки с соседками по подъезду. Наверное, именно поэтому с самого глубокого детства я была убеждена в том, что сны — это болезнь старости, и их рассказывают, анализируют и разгадывают лишь старухи с клюкой в руке и вставной челюстью.

И вот теперь, хотя мне было еще далеко и до клюки, и до вставной челюсти, я сидела на балконе, хмурая и лохматая, мрачно пила кофе и пыталась осмыслить свой собственный сон, который, как по заказу, состоял из мини-вступления и главной части.

Мини-вступление было действительно чрезвычайно короткое, но сильное. Мне снилось, что я стою в каком-то темном переходе, при этом, как и в последнем кадре учебного фильма, я видела себя со спины. И одновременно этой самой спиной я ощущала чей-то ужасно неприятный, настойчивый взгляд!

Внезапно в моих руках, поднятых к груди, очутилась все та же бордово-красная роза — точно такая, как на груди Марго, точно такая, как на пороге моей квартиры, как на лобовом стекле моей «девятки».

Я стояла и с бешено колотившимся сердцем смотрела на эту розу. Вдруг в одно мгновение она словно растаяла, превратившись в кровь. Мои руки, моя грудь — все было в крови, а я в ужасе пыталась стереть ее какими-то тряпками и салфетками.

— «Переплетение работы и личного», — внезапно прозвучал где-то «за кадром» незнакомый голос.

Я обернулась и завертелась на месте, пытаясь найти того, кто говорил.

Никого не было, я была абсолютно одна; исчезла и кровь с моих рук и груди. Вот тут я и проснулась, и мое бедное сердце бешено стучало, словно сон продолжался.

…В комнате мирно тикали часы, меня обнимал сливочный воздух утра. Я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, успокаивая скачущее сердце, перевернулась на правый бок и дала себе команду «Спать без сновидений!».

Я вновь уснула, но сон продолжался — условно говоря, началась вторая серия. Если попытаться охарактеризовать ее как художественное произведение, то на этот раз мне снилась сказка, где я была… восточной красавицей.