Алаймент (СИ)

— М-м-м, тогда, быть может, ты перестанешь мне выкать? — продолжал улыбаться мужчина её мечты. Всё, что она могла — это судорожно кивнуть в ответ, не помня, как дышать. — Хм-м-м, вижу, тут всё сложно… — подняв правую руку, он коснулся виска и на пару мгновений замер, после чего входная дверь отворилась и в кабинет вошла ничем не примечательная коротко стриженная девушка в костюме горничной, вернее, «ничем не примечательной» она была по местным меркам, а так Ивилаи была готова поручиться — эта зеленоглазая служанка легко войдёт в сотню первых красавиц королевства.

— Прошу вас, Господин, госпожа, — с поклоном девушка поставила поднос на стол.

— Благодарю, Фуаро, — кивнул ей лорд Зеллос после того, как девушка расставила еду и напитки на столе. В ответ светловолосая горничная вспыхнула румянцем и, закусив губу, быстро поклонилась, а затем удалилась с подносом.

Эта короткая сцена отозвалась новой болезненной иглой в сердце принцессы вампиров, но прежде чем она опять успела себя накрутить, мужчина её мечты приглашающе махнул рукой:

— Угощайся, а пока позволь мне поведать тебе и об остальных причинах.

— Остальных? — ушедшая в свои мысли вампиресса не сразу поняла, о чём идёт речь, но быстро встрепенулась. — Д-да, конечно, простите.

— Я же просил, — хмыкнул Бог Смерти, вставая, чтобы налить в её бокал тёмно-бордовую, маслянисто поблёскивающую жидкость. Кино Фасрис Инберн нервно сглотнула.

— Я-а-а-а не пью кровь!

— Кровь? — приподнял он бровь. — Вообще-то это гранатовый сок… — такой дурой она не чувствовала себя… да, пожалуй, никогда. — Но вернёмся к причинам этого разговора, — вновь доказав свою идеальность и великодушие, лорд Зеллос сделал вид, что этого неловкого момента не было, и вернулся к разговору.

— Да?

— Дело в том, что… мне нужен критик, — пригубил он из своего бокала. Глядя на мужчину, пригубила сок и вампиресса. Он оказался сладким, бодрящим и холодным, словно только что был вынут из ледника. Для данной ситуации, она признала, подходит идеально.

«Секундочку, что ему нужно?»

— Критик? Как театральный критик?

— Почти, — улыбнулся Бог, невольно заставляя сердце принцессы вновь затрепетать. — Понимаешь, всё дело в том, что мои творения воспринимают любое моё действие как Откровение Свыше. И никогда в них не сомневаются. Это, безусловно, льстит, однако мало того, что подобное «общение» не слишком-то развивает, но ещё и не даёт увидеть ошибки. А там недалеко и до того, чтобы увериться в собственной исключительности и непогрешимости.

— Н-но разве боги не такие?

— Как показывает практика, — Зеллос хмыкнул, — уверившиеся в собственной исключительности сущности почему-то скоропостижно погибают, зачастую по вине собственной глупости и веры в исключительность. История ваших Шести Богов тому наглядное подтверждение, как и Королей Жадности. Дело в том, — он сделал глоток сока, не спеша отходить и занимать своё место за столом, — что я действительно не лучший правитель и политик. Эти вещи меня никогда не интересовали, да и дом свой в виде гробницы я сотворил с целью скорее уйти от мира, чем участвовать в его политической жизни. Магия — вот моя страсть. Но после переноса обстоятельства изменились, и сейчас мне очень пригодится советник, который поможет со всем разобраться и избежать ошибок, что могут обернуться большими проблемами для окружающих земель. И тебе я предлагаю стать именно таким советником.

— Я? Мне? Советовать? В-вам?

— Да. Как я уже говорил Газефу Строноффу, в моём мире хватало существ соразмерного мне уровня сил. С кем-то из них я был в хороших отношениях, с кем-то никогда не пересекался, а кто-то с большим удовольствием меня бы убил и прибрал к рукам результаты моих трудов. Собственно, против поползновений последних и создавались все оборонительные системы Назарика и большая часть его обитателей. Набе, Шалти, Себас и остальные — все они созданы для сражений и плохо ориентируются в иных аспектах бытия. Но если там, — мужчина качнул головой куда-то вбок, — это было не важно, то здесь способно создать огромные проблемы для окружающих земель.

— Э-это из-за их силы? — начала понимать ситуацию чародейка, крепче сжимая бокал, чтобы не выдать, как дрожат её руки. Озноб от страха и порхающие бабочки в животе, всё это так перемешалось в восприятии девушки, что казалось, выпусти она спасительный бокал, и тут же упадёт в конвульсиях, а то и чего хуже — грохнется в обморок прямо на глазах господина Зеллоса, как какая-нибудь впечатлительная придворная дура.