Аламут (ЛП)

"Вы должны знать, что на уроках мы придерживаемся строгой дисциплины. Вы не станете исключением. И позвольте мне предупредить вас еще об одной вещи. Не задавайте вопросов о том, что не имеет прямого отношения к вашей учебе".

Мириам показалась Халиме гораздо более серьезной и строгой, чем накануне. Тем не менее она чувствовала, что старшая девочка ей нравится. "Я обещаю, что буду слушаться тебя во всем и делать все так, как ты мне скажешь", - сказала она.

Она чувствовала, что Мириам занимает какое-то привилегированное положение среди остальных, и ей стало любопытно, но она не решалась задавать вопросы.

На завтрак им давали молоко и сладкую выпечку с сухофруктами и медом. Затем каждому из них дали по апельсину.

Занятия начались после завтрака. Они прошли в зал со стеклянным потолком и бассейном, которым Халима любовалась накануне. Они уселись вокруг на подушках, и у каждой на скрещенных ногах лежал черный планшет. Они приготовили грифельные карандаши и стали ждать. Мириам указала Халиме на место и передала ей письменные принадлежности.

"Держи его так, как это делают другие, хотя ты еще не умеешь писать. Я научу тебя позже, а пока ты можешь хотя бы привыкнуть к планшету и карандашу".

Затем она подошла к дверному проему и ударила молоточком в гонг, висевший на стене.

В комнату вошел огромный мавр, держащий в руках толстую книгу. Он был одет в короткие полосатые штаны и плащ, доходивший ему до пят, но остававшийся открытым спереди. Он был обут в простые сандалии, а на голове у него был намотан тонкий красный тюрбан. Он опустился на приготовленную для него подушку и сел лицом к девушкам, опираясь на колени.

"Сегодня, мои милые голубки, мы продолжим чтение отрывков из Корана, - сказал он, благочестиво прикоснувшись лбом к книге, - в которых Пророк говорит о радостях загробной жизни и прелестях рая. Я вижу среди вас нового молодого ученика, ясноглазого и жаждущего учиться, жаждущего знаний и приятного духу. Чтобы ни одна капля мудрости и святого знания не ускользнула от нее, пусть Фатима, ясная и зоркая, повторит и истолкует то, что ваш заботливый садовник Ади до сих пор сумел посадить и взрастить в ваших маленьких сердцах".

Это был тот самый Ади, который вчера привел ее в эти сады. Халима сразу же узнала его голос. Все время, пока он говорил, она мужественно сопротивлялась желанию рассмеяться.

Фатима подняла свой прекрасный округлый подбородок, чтобы посмотреть в лицо учителю, и начала читать сладким, почти певучим голосом: "В пятнадцатой суре, в стихах с сорок пятого по сорок восьмой, мы читаем: "Вот, богобоязненные придут в эти сады и к источникам: войдите с миром, ибо, поистине, Мы снимем гнев с их сердец, и они сядут на подушки друг с другом. Они не почувствуют усталости, и мы никогда не заставим их уйти..."

Ади похвалил ее. Затем она прочла наизусть еще несколько отрывков. Когда она закончила, он сказал Халиме: "Итак, моя серебряная лань, быстроногая и жадная до знаний, услышала ли ты в жемчужинах своей спутницы и старшей сестры то, что мое мастерство, моя глубина духа посеяли в груди наших нежноглазых хасидов и взрастили в пышные бутоны? Ты также должна выкинуть из своего сердца все ребячество и внимательно прислушиваться к тому, что открывает тебе мое святое обучение, чтобы ты была счастлива и здесь, и в загробной жизни".

Затем он начал медленно, слово за словом, диктовать новую главу из Корана. Мел скрипел по дощечкам. Слегка шевелясь, губы девушек беззвучно повторяли то, что писали их руки.

Урок подошел к концу, и Халима перевела дыхание. Все происходящее казалось ей таким глупым и странным, как будто все это не было реальностью.

Мавр встал, трижды благоговейно прикоснулся лбом к книге и сказал: "Милые юные девы, мои прилежные ученицы, искусные и быстрые, хватит на сегодня учиться и рассеивать мою мудрость. То, что вы услышали и послушно записали на своих скрижалях, вы должны теперь запечатлеть в своей памяти и выучить досконально и наизусть. По мере того как вы будете это делать, вы должны также наставлять эту милую перепелку, вашу новую спутницу, на пути святого обучения и превращать ее невежество в знание".

Он улыбнулся, и ряд белых зубов ярко блеснул. Он многозначительно закатил глаза и с достоинством покинул школьный класс.

Едва занавес опустился за ним, как Халима разразилась хохотом, и к ней присоединились остальные. Мириам, однако, сказала: "Ты никогда больше не должна смеяться над Ади, Халима. Может быть, сначала он покажется тебе немного странным, но у него золотое сердце, и он готов на все ради нас. Он знаток многих вещей - Корана, мирской философии, поэзии, риторики... И он одинаково хорошо владеет как арабским, так и пехлеви. Сайидуна также очень доверяет ему".

Халиме стало стыдно, и она опустила глаза. Но Мириам погладила ее по щеке и добавила: "Не переживай, что ты рассмеялась. Но теперь ты знаешь, и в будущем будешь вести себя по-другому".

Она кивнула ей и вместе с другими девушками отправилась в сад сгребать и плести.