Алас в тумане войны – 2. Бетхэй и оплот

Вот и сейи была из того же простого люда – выходец, что трясётся за свой народ и божится заботиться о нём непрестанно, вместе со своим добрым шир-туланом.

Страх того, что всё сгорит алым пламенем был неспроста – нельзя пролить воду на беспомощное комнатное растение, не перевернув лейку. Много или мало прольётся неизвестно, однако то нежное растение, что требует только определённости, может лишь пострадать от нехватки или от избытка воды. А мир то уже пошатнулся ради помощи…

Амилэй считал всё это пустыми думами и даже глупостями! Но Талами знала – нет справедливости там, где что-то нужно делить на части, обязательно кто-то захочет больше, а кому-то достанется меньше. Разгорится спор, возникнет ссора. Кто-то уступит, но за него вступится другой, либо наоборот жаждущий этого куска.

Супруг назвал первого сына Бетхэй, а второго Алас. Что будет дальше? Он станет их учить, как быть правителями, а потом в один прекрасный день во всеуслышание объявит, что наследник только первое божество – Бетхэй? Позор и обида! Или же мир вокруг, двор, да даже другие правители скажут, может и намекнут, Аласу, дескать, знал ли он, что не наследник… И всё разом рухнет. Будет уничтожено.

Лум-ай должен был быть один. А раз их двое, то может ли находиться здесь какая-то вина шир-тулана, что один из детей вдруг пропадёт бесследно? Проблемой меньше…

Но Талами снедала совестливая боль – пожирала всё нутро и медленно разгрызала разум. Даже если Амилэй распорядился, чтобы в его спальне поставили кроватку для малышей и следил за ними, не мог же он вечно присматривать, верно? В конце концов у правителя всегда много обязанностей и ему необходимо следить, дабы государство здравствовало, процветало, а в любых городах правили мир и покой.

Стоило довериться какому-нибудь слуге и пойти отдыхать от разных дел… Что если вдруг этот слуга сделает что-то не так и дитя света умрёт? Это хороший ход. – Так думала Талами.

Глава 6.

Отдай мне свою веру. Подари же доброту свою!

Я полон порока, интриг и гордости!

И, вместе с тем, ничтожен, словно грязь…

Я полагал – владыка поможет мне.

Но я не мог служить ему, не таясь.

Талами тайно, используя своих доверенных людей схватила нянечку, пока отсутствовал царственный супруг и связала её, пригрозив убить всю её семью. Та, боясь гнева сейи, пообещала молчать, не пытаясь даже помешать и только смотрела, как жена правителя, её господина, берёт в руки одного из спящих детей, что был с тёмными волосами и заворачивает в какую-то ткань. Подумав, она повесила ребёнку наконечник имперской серебряной стрелы с выгравированным именем.

Ранее шир-тулан даровал второму мальчику имя в миру Разящий, да повелел внести это «прозвище» в летопись, поэтому все стрелы личной гвардии стали менять.

Для сейи не составило труда добыть несколько экземпляров с именем.

Она грустно посмотрела в зелёные глаза ребёнка – такого спокойного, молчаливого, понимала этому мальчику суждено было стать воином, но теперь его дальнейшая судьба в её руках. Крепенькое и здоровое тельце в будущем могло превратиться в воинственную груду мышц. Если не заболеет, конечно, не застудится или не сломает себе что-нибудь.

У Талами не хватило духу поднять руку на божество, как и у слуг – суеверных и преданных божествам до самых костей. Но некоторые в её окружении были способны на такой ужасный поступок, будучи уверенными в том, что они спасают целую империю и самого шир-тулана.

Сейи положила ребёнка в корзину и передала доверенному слуге, отправившись за пределы дворца. Тот следовал за ней по пятам, стараясь не отставать. Слуга впервые видел эти тайные ходы, поэтому боялся заблудиться в них и потерять свою госпожу из виду.

Место, где был младенец пустовало и другой ребёнок, почувствовав отсутствие брата, открыл глаза и рот и… громко разревелся. Он кричал так сильно и самозабвенно, что это привлекло стражей снаружи покоев шир-тулана. Те бурей вломились внутрь, обнаружив с виду спокойную нянечку, убаюкивающую ребёнка на руках.

Один из стражей, очень бдительный, подошёл проверить и обнаружил, что второго лум-ая нет. А у самой девушки руки были в следах от верёвки, она дрожала как крошечный лист.

«Где божество?» – Строго спросил он, хватаясь за меч.

Другие трое стали более серьёзными и переглянулись. Кто-то тоже начал оглядывать окружение.

«Что-то не так. Здесь слишком пусто и беспорядок.» – Сказал один мужчина из группы.

Стражи очень быстро, почти мгновенно сошлись на том, что необходимо сообщить шир-тулану о случившемся, и двое из них вылетели прочь. Один встал за дверьми, сторожа, а другой бросил на пол артефакт для немедленной телепортации к ближайшему бессмертному существу.