Аластор

— После смерти Йохайма Дестиан станет кайархом Шаррода и, с моего благословения, заключит тризму с Маэрио. Йохайм никогда не отдаст отрог Шорохов. Но если Дван-Джар перейдет в мои руки, я смогу наложить дань на фвай-чи. Для меня это существенный и надежный источник дохода, а для них драгоценные камни и эликсиры все равно ничего не значат! Шарродом будет править Дестиан, и все устроится наилучшим образом для нас обоих.

Сингалисса напряженно думала:

— Не следует недооценивать Дестиана — он бывает невероятно упрям! Но Дестиан ни в чем не сможет мне отказать, если я стану крайке Эккордской. Честно говоря, Бельродский странг гораздо больше соответствует моим вкусам, чем старый мрачный Бен-Буфар.

Рианле поморщился и даже тихо застонал:

— А Дервас? Что будет с ней?

— Вам придется расторгнуть тризму — что не так уж сложно. Если такой план вас устраивает и вы его выполните, все будет хорошо. Если нет, нам лучше забыть об этом разговоре, и я отведу Эфраима к Йохайму. Будьте уверены! Йохайм настойчив и безжалостен. Он любит Эфраима и не остановится ни перед чем, пока не выяснит все обстоятельства!

Рианле вздохнул:

— Дестиан будет следующим кайархом Шарродским. Мы отпразднуем две тризмы: нашу и Дестиана с Маэрио.

— В таком случае мы друг друга понимаем.

Эфраим слышал каждое слово, но разговор не произвел на него ни малейшего впечатления.

Сингалисса ушла и скоро вернулась с мешковатым серым костюмом и ножницами. Она наспех обстригла волосы Эфраима, после чего, с помощью Рианле, напялила на него серый костюм. Рианле поднялся к себе в номера и вышел в черном плаще и шлеме, закрывающем лицо.

Воспоминания Эфраима становились расплывчатыми. Он смутно помнил дорогу в космический порт и посадку на звездолет «Берениция», где Рианле сунул стюарду взятку...

Память, пробужденная эликсиром фвай-чи, сливалась с памятью, приобретенной после возвращения сознания. Эфраим открыл глаза, глядя прямо в лицо сидящему напротив кайарху Рианле. И снова он увидел смесь ярости, стыда и отчаянной попытки изобразить дружелюбие, замеченную у борделя на авеню Ауна.

— Я все помню, — сказал Эфраим. — Знаю, как зовут моего врага. Знаю, как и почему он отнял у меня прошлое. У него были серьезные основания так поступить. Но это личные дела, и я займусь ими сам. Посвятим наше совещание более важным вопросам.

Возвращение памяти позволяет мне с уверенностью подтвердить, что кайарх Йохайм действительно поклялся соблюдать устный договор, заключенный нашими предками и фвай-чи. При этом он сделал следующее замечание:

«Пока я жив, отрог Шорохов останется заповедником фвай-чи. А когда я умру, это уже будет не моя забота». Кайарх Рианле ошибочно истолковал это замечание как согласие кайарха Йохайма на передачу Дван-Джара Эккорду после его смерти, что и послужило причиной дальнейшего недоразумения. Уверен, что теперь кайарх Рианле убедился в необоснованности своих притязаний на Дван-Джар и согласится от них отказаться — окончательно и бесповоротно. Я правильно понимаю ситуацию, ваше могущество?

— Правильно. Теперь я вижу, что слишком буквально воспринял слова Йохайма — он пошутил, — монотонно ответил Рианле.

— Остается решить еще три вопроса, — продолжал Эфраим. — Ваше могущество, предлагаю заключить тризму между нашими странгами и пределами.

— Сочту за честь одобрить ваше предложение, если лиссолет Маэрио не возражает.

— Я согласна, — сказала Маэрио.

— А теперь разрешите мне уделить некоторое время менее радостным событиям. Необходимо вынести решение по обвинениям в убийстве.

Слово «убийство» вызвало бормотание и приглушенные возгласы.

Когда волнение улеглось, Эфраим объяснил:

— Кайарх Йохайм был убит металлической стрелой, выпущенной из ствола ему в спину. Тщательное расследование показало, что никто из горджетских меркменов не нарушал конвенцию о рангах и не стрелял в кайарха. Следовательно, убийца — шард или, точнее говоря, человек, сопровождавший шарродские отряды.

Другое убийство было совершено под покровом мерка. Меня это преступление затрагивает лично — в такой степени, что я не могу претендовать на беспристрастность. Поэтому вы, эйодархи Шаррода, выслушаете мои показания и вынесете приговор, а я обязуюсь не препятствовать его исполнению.

Теперь я выступаю в качестве очевидца.

По возвращении в странг Бен-Буфаров в компании моего друга, Мато Лоркаса, я встретил самый неприязненный прием — по сути дела, откровенно враждебный.

За несколько дней до наступления мерка высокородная Стелани удивила меня внезапной сердечностью и заверениями в том, что впервые в жизни она оставит засовы на двери открытыми...

Эфраим подробно описал события, предшествовавшие мерку, засвидетельствованные во время мерка и последовавшие за исчезновением Лоркаса.

— Совершенно очевидно, что была предпринята попытка заманить меня в спальню Стелани. Но вместо меня туда проник бедняга Лоркас. Может быть, его убили прежде, чем заговорщики поняли, что обознались. Возможно также, что его узнали сразу, но убили все равно, чтобы он не смог предупредить меня о западне.