Алави его светлости

— Возможно, — задумчиво рассматривая меня, Ноэль явно что-то решал. — Значит, уверяете, что нарисовали символ неосознанно?

— Именно так я и сказала. Каждый раз я рисую его неосознанно. Рука сама выводит.

— В таком случае, раз мы решили все вопросы, можете быть свободны.

Я поднялась, но выходить не спешила, не считая наш разговор завершенным. Магал добавил:

— И избавьтесь от этой кофты.

— Это еще почему?

— Ею вы предлагаете себя всем желающим.

— В смысле? Нормальная кофта, все прикрывает! — рефлекторно натянула низ на филейную часть, и это не ускользнуло от цепкого взгляда Ноэля.

— Дело не в той части вашего тела, которую вы пытаетесь прикрыть, а в цвете наряда. Судя по всему, наш мир в своем университете вы не изучали.

— Изучали, но… — я осеклась. Стоит ли говорить такие вещи магалу? Внимательный взгляд мужчины стал словно осязаемым. На мгновение мне даже показалось, что сам Ноэль коснулся меня. Я подняла глаза, но он и с места не сдвинулся.

— Но?

— Мне он показался скучным. Часть лекций я прослушала, а часть прогуляла.

— Скучным? — мужчина словно оскорбился. Хотя почему словно… Мне лично тоже бы за родину обидно стало!

— Ну, а что? Ни один верджилиец на лекции не явился. Фотографии вы делать не даете, свидетелей, которые бы общались с вами, почти нет, описаний путешественников — тоже, зверей не отправляете, даже растения жмотите! А ваш язык… — я замолчала и закатила глаза.

— И он вам не угодил?

— Смесь немецкого с китайским! Ни произнести, ни написать. Нет, я, конечно его выучила, к языкам у меня особая страсть, но удовольствия от него не получаю ни малейшего.

Мужчина как-то нехорошо улыбнулся. Было в этой улыбке что-то не то угрожающее, не то предостерегающее, но в любом случае по спине прошелся холодок.

Ноэль поднялся и медленно, не сводя с меня взгляда, подходил ближе, неспешно произнося:

— Унцвейг де гир андрух те пас,

Ильван айн хи, ту ке верас.

Я прекрасно знаю верджилийский. Неприятные слуху согласные и ужасные придыхания в конце фраз превратились вдруг в завораживающую музыку слов и интонации. Учителя говорили, что на верджилийском я разговариваю почти без акцента. Ха! Я удивлюсь, если кто-нибудь из местных разберет хоть слово сквозь мой акцент…

«Красив рассвет, на кончиках твоих ресниц дрожащий,

Хочу испить я жизнь из губ твоих манящих…».

— Получите, — негромко произнес Ноэль, оказавшись совсем близко, но я безнадежно потеряла нить разговора.

— Ч… что получу?

— Удовольствие. Это я вам гарантирую.

Его пристальный взгляд смутил. Он рассматривал меня, словно необычного зверя, подобных которому никогда раньше не видел.

— Хотите цветов?

— Хочу, — произнесла я, замерев, словно мышка, пока магал осторожно, почти бережно заправлял за мое ухо выбившуюся из хвостика прядку. — В смысле, не от вас. Ну, ваших цветов, но не от вас. Не как от мужчины. Вы понимаете, о чем я?

— Нет.

— Хорошо, — отступая на шаг назад, я натянула рукава кофты на ладошки. Всегда так делаю, когда нервничаю. — Я сразу хочу расставить все точки над i! Поскольку мы вынужденные узники в вашем мире — держите дистанцию. В мои покои заявляться не нужно. И не тешьте ни малейших иллюзий по поводу того, что я могу стать вашей любовницей. Это исключено. Категорически. А, если вы решите посягнуть на мою непорочность, — мужчина изумленно приподнял бровь, явно не поверил, — то я буду жаловаться в межмирный совет и он…

— Ничего мне не сделает. С чего вы решили, что настолько неотразимы?

— Ну, — холодный и совершенно сексуально незаинтересованный тон мужчины немедленно меня осадил. Казалось, что только что случившихся намеков и вовсе не было. — В книжках про попаданок постоянно так случается. Она попадает в другой мир и ее пытается совратить страшно красивый властный темный лорд, король, королевич, граф, верховный маг, а то и все разом. Так вот я на эту удочку не попадусь.

— Вы, правда, думаете, что магал Вёрджила, перед которым с удовольствием раздвинет ноги любая самая прекрасная фави магалиата и даже соседних миров, заинтересуется заурядной и совершенно непримечательной девушкой с Земли?

Прямо под дых дал словами! Во мне вспыхнуло негодование. Это я-то заурядная и непримечательная? Вот сволочь! Неотразимая сволочь! Если бы могла сделать это без политического скандала, я бы съездила сейчас мраморной статуэткой дракона по его великолепному лицу! Вместо этого гордо вскинула голову и скрестила руки на груди:

— Думаю.

— Звучит как предложение, фави Софи. Осторожнее со своими желаниями. Они имеют свойство сбываться.

— Да что вы о себе возомнили!

— До этого момента я не думал о вас вовсе, но после такого заявления, признаться, нахожу все это весьма любопытным…