Алеет восток

От самолета отделилась точка — бомба, нет, контейнер, раскрылся парашют! Как американцы сбрасывали снабжение там, где не могли приземлиться. На улицах началось оживление, люди смотрели в небо, прикидывая, где груз упадет на землю — а если упаковка порвется, и кто-то успеет первым, и сумеет набить карманы и мешок, пока не прибегут солдаты? Кажется, американцы называют это, гуманитарная помощь бедным нуждающимся странам — да ведь было, три года назад, в провинции Юннань, когда там был голод, то американские самолеты точно так же бросали мешки с едой! (прим. — в нашей истории, «продовольственная помощь» с воздуха оказывалась голландцам, весной 1945. Но в альт-истории, отчего бы не помочь и Чан Кай Ши — В.С.).

Мао медлил. Недостаток образования (начальное, и незаконченное среднее) компенсировался у него инстинктивным чутьем на опасность. Которому он привык безоговорочно доверять — и сейчас оно вопило, прячься, уходи! Пусть нет никакой видимой угрозы — даже если это бомба, она упадет не сюда, а сильно в стороне. Ну а если там, например, японские бациллы — как американцы в свое время травили болезнями индейцев? Во дворце крепкий подвал, оборудованный под бомбоубежище (не будь его, Мао бы тут не поселился). И дверь туда совсем рядом — так что вреда не будет!

Он уже вошел в подвал и спускался по лестнице, когда все вокруг залил нестерпимо яркий и жаркий свет, вливавшийся даже в щели. А затем свод, стены, ступени содрогнулись как от землетрясения. И пришел звук, который нельзя передать словом, иначе как «сила звука превращается в звучание силы». Мао полетел вниз головой по лестнице, все вокруг тряслось, сыпалась пыль. Что стало с людьми, бывшими на улице, трудно было и представить!

Когда все кончилось, верный адъютант с охранниками помогли Председателю выбраться наверх. Мао отделался лишь ушибами. А снаружи была багровая тьма — сплошная завеса пыли, пепла, дыма, подсвеченная пламенем пожаров. Были слышны крики и стоны. Старший из телохранителей кричал — товарищ, вам надо в безопасное место! А где оно, безопасное — подвал, из которого они выбрались тоже доверия не внушал, грозя обрушиться и всех похоронить.

— Ты, разыщи кого-нибудь живого! — приказал Мао, кашляя от пыли, набившейся в рот — там были казармы, беги туда!

Первым делом — оценить ущерб. Собрать выживших и боеспособных в указанных местах. Послать на разведку, взглянуть что разрушено, что уцелело. Взять под охрану запасы провизии, медикаментов. Беспорядки — подавлять немедленно! И проследить, чтобы тушили пожары. Приказать копать общие могилы, чтобы не было санитарных проблем.

Через несколько часов пыль рассеялась, и можно было видеть город — то, что от него осталось. Исчезли пагоды и башни, стоявшие полторы тысячи лет. Древние стены, по которым поверху можно было ездить в повозке, такие они были толстые и прочные, частично обрушились. Под тем местом, где взорвалась бомба, не было вообще ничего, лишь огромный круг выжженной земли, несколько кварталов в поперечнике. По мере удаления, были заметны какие-то обломки, развалины — и даже вдали не было видно ни одного дома, оставшегося неповрежденным! И чем меньше было разрушений, тем больше пылал огонь, целые улицы и кварталы горели, как костры. На земле во множестве лежали тела, и мертвые, и те, кто еще шевелился и стонал. Стоял жуткий паленый запах. Все было усыпано пеплом. Города Сиань больше не было.

Вот значит, какая она, урановая бомба, о которой предупреждали советские? Хотя Мао так и не понял, как металл может взрываться. И кажется, что-то говорили, что эта бомба убивает не только силой взрыва, но и отравляет после себя все — землю, воду, даже воздух? Погибло больше десяти тысяч партийных функционеров и солдат НОАК. Самой большой потерей была гибель верного Кан Шэна, и очень многих его людей из «Шихуэйбу». А в советской миссии многие оказались живы — товарищ Мельников, главный военный советник, как увидел парашют, сразу понял, что это, и стал загонять всех в бомбоубежище, такой же подвал, сам у входа стоял, почти все успели укрыться, а он нет. И это, на взгляд Мао, было глубоко несправедливо — когда гибнут такие, как Кан Шэн, варвары не имеют права жить! Может быть, приказать расстрелять всех советских — ведь еще неизвестно, чей был самолет? А может, русские сговорились с американцами?