Алеет восток

Хрущев, все еще сидевший в Ашхабаде на посту Первого, пытался возражать — стотысячный город, столица союзной республики, да как это? Получил ответ — а что, вы предлагаете учебную эвакуацию Москвы? И вообще, решение принято на самом верху, на предмет проверки готовности — так что не обсуждать а исполнять! Кстати, в план включена и эвакуация материальных ценностей по списку (что под завалами могло пострадать), со складов и предприятий. Так же и людям не возбранялось брать с собой вещи, сколько могли унести. Совсем жертв избежать не удалось — тряхнуло раньше ожидаемого часа. Но если в той истории, пострадавших было сорок тысяч, то есть каждый третий в городе, то здесь погибших и пропавших без вести оказалось меньше тысячи — те, кто не поспешили из домов в палаточный лагерь, или остаться надеялись, «что нам эти учения». А дома из сырцового кирпича, с глиняными крышами, от подземного толчка превращаются в кучи, сплошной завал, под которым выжить нельзя. Хрущев так и не понял, что если бы конкретно по его вине случились лишние жертвы — то поехал бы он из Туркмении в места отдаленные, а так товарищ Сталин лишь сказал благодушно — ну, пусть дальше там сидит, коль особого вреда от него нет.

А нашей Конторе пришлось срочно объяснения придумывать. По тому же принципу, что в свое время приход «Воронежа» на север маскировали — утопить правильную версию в куче ложных, чтобы тайна «Рассвета», секрет послезнания, не стал подтвержден. Говорили, что наша советская наука сумела все предсказать — но версия исключительно неофициальная, на уровне слухов, а то спросят наших геологов на каком-нибудь международном конгрессе, какой метод использовали, и что ответить? И про мудрость товарища Сталина, еще в сорок четвертом приказавшего установить для Ашхабада повышенный уровень сейсмоопасности, «а вот были там в прошлом разрушительные землетрясения, отчего сейчас не может произойти»? И, шепотом — про какие-то секретные маневры, когда военные взорвали под землей необычно мощный заряд, а вышло вот это. И просто — что так повезло и все тут: учения, и день совпал, как в лотерее выиграть. И еще с десяток, «сколько слухов наши уши поражают» — как в песне Высоцкого, которую он может быть и тут напишет когда-нибудь?

В университете смена закончилась — на набережной полно молодежи, кому троллейбус ждать не хочется, идут по мосту нам навстречу. Парни многие еще в полувоенном, а среди студенток вижу одетых как я и Лючия — накидки-паруса с плеч летят, юбки-солнцеклеш становятся «мини», взлетая парашютами, косынки и прически треплет — но все это ничего, если красивыми и нарядными хочется быть, парней внимание привлечь, а то выбила мужчин война, «на десять девчонок по статистике девять ребят», или даже меньше? Встретить бы кого знакомого — всматриваюсь в лица, не узнаю. Девять лет прошло, как я в последний раз входила в эти стены. И даже если кто-то из моих однокурсников после Победы решил продолжить учебу — то по годам, уже должен был получить диплом. А мне — не доучиться уже никогда! Ну если только на заочном…

— Ань, ты плачешь? — встревожилась Лючия — что случилось?

По Стрелке Васильевского идем, где бегала я часто, десяти лет не прошло! На автобус экономя, пешком — от университета, мимо военно-морского музея, и через мост Строителей[22], на свою Петрограду. Пройти по проспекту Максима Горького, свернуть на Саблинскую, и до Большой Пушкарской, по ней, затем через переулок до Большого, и вот, моя улица Плуталова, где я девятнадцать лет от самого своего рождения прожила! И нет больше моего дома пятиэтажного, фашистская бомба туда попала, умерли мои родители в Блокаду в первую зиму, и соседей многих, кого я там знала, в живых нет — в войну, как вспомню, так злость брала, убивать проклятых фрицев хотелось, ну а сейчас мстить кому… ой, по-бабьи завою, если увижу! И что итальяночка тогда скажет, меня увидев слабой? Так что пойдем мы сейчас не туда, а мимо Петропавловской крепости, до Кировского проспекта, хочу навестить еще одно место знакомое, и можно сказать, святое!

— Нет, ничего — отвечаю — просто пыль в глаз попала. Люся, шляпу держи!

Ай, и моя следом! Кто кого будет знаменитым ленинградским пломбиром угощать? Бегали уже мы сегодня за своими шляпами, на Дворцовой так от колонны почти до самых атлантов которые держат небо — спасибо, постовой милиционер помог поймать! А сейчас нас двое парней выручили — и когда возвращали, со смехом посоветовали:

— Девушки, вы ведь не питерские? Шляпки у вас как в кино, но не для нашей погоды! Это же аэродинамика, поля широкие и изогнуты как профиль крыла самолета, подъемную силу создают, и еще вуаль, дополнительная парусность! Лучше не надевайте, в руках несите — а то точно сегодня их у вас сдунет!

— Ребята, ну вы мне еще про индуктивное сопротивление расскажите, при эллиптической форме, вы наверное с матмеха? — отвечаю я — этот фасон в Москве «итальянским» называют, но и «аэродинамический» звучит оригинально, подругам скажу. И разве ваши девушки вас не просветили, что для нас красота важнее?