Алекс Багенге: Террор оружейников

Он слез с мотоцикла, шагнул вперёд и ударил пуму рукоятью пистолета прямо в зубы. Тот попытался было закрыться, но не успел – леопард двигался слишком быстро. Второй удар пришёлся по уху, и противник Алекса упал на колени, пытаясь защитить голову лапами. Леопард ещё трижды ударил его, ощущая, как металл входит в плоть, и, с большим трудом, заставил себя остановиться.

Пума лежал на асфальте, истекая кровью.

Алекс, вымещая ярость, зарычал. Рык прокатился по каменным стенам переулка. Всё в нём требовало забить противника до смерти, вдалбливая в асфальт осколки его костей.

Он остановился не потому, что рядом находился детёныш. Его не останавливало подобное раньше, не остановило бы и сейчас. Оторвался от окровавленной пумы он только ради сохранения самоконтроля. Слишком уж горячее желание разорвать всю компанию на куски захватило его. И он осадил своё желание обратно.

– Забирайте, – для пущей убедительности он поднял ствол пистолета и мотанул им в сторону. С рукояти на асфальт полетели брызги крови.

Проводив их взглядом и пистолетом, он убрал оружие и присел напротив детеныша.

Самочка. Камо. Совсем маленькая. Из одежды на ней были надеты только грязные синие шортики.

Маленькая барсица тряслась от страха, но глядела на него с какой-то наивной надеждой. Он осторожно взял её за подбородок и внимательно вгляделся в зрачки. Кажется, наркотиками накачать её не успели.

Отпустив, он осмотрел её мех. Тот свалялся, обвис и совсем не блестел, отливая рыжими пятнами. Судя по нему, она давно уже ничего не ела.

Алекс втянул ноздрями воздух. Пахло, собственно, детёнышем – этаким молочным запахом. К нему примешивался сладковатый аромат лёгких наркотиков, оставшихся от спугнутой им шайки. А ещё – острый запах сексуального возбуждения.

Он догадался, что именно хотели сделать тери с маленькой самочкой. Слишком маленькой, для подобного. И пожалел, что не убил их.

Надо сказать Фрей, чтобы лучше следила за порядком, подумал он. А впрочем – это же Эйоланд. Чего он ещё ожидал от них?

Он обнял барсицу, прижимая её к себе. Та послушно к нему приникла. Впрочем, в её нынешнем состоянии она приникла бы к любому, кто постарался бы забрать её с улицы.

– Не бойся, малышка, – прошептал он и лизнул её в нос. Тот оказался мокрым и холодным. Он почему-то обрадовался. Потом пальцами осторожно заставил её открыть рот и взглянул на зубы и дёсны. Барсица доверчиво зажмурилась и открыла рот ещё шире.

Пасть оказалась без следов воспаления. Значит, ничего гадостного на улице и на помойке съесть не успела, заключил Алекс. На этом его медицинские познания оказались исчерпаны, и он счёл маленькую барсицу здоровой.

Сколько же ей лет? Он совсем не соображал в возрастах тери. Так, если к двенадцати годам они уже почти как взрослые по размерам, то этой лет пять, наверное.

Барсица жалобно мяукнула и дернулась. Алекс вновь прижал её к себе, успокаивающе вылизывая ей макушку и уши.

– Успокойся, малышка. Скажи, где твои родители? Я отвезу тебя к ним, если ты скажешь, где их искать. И никто тебя не тронет, я обещаю.

Интересно, они вообще разговаривают в этом возрасте? Если нет, то ему предстоит вдвойне интересный день.

– Я не знаю, – слабо ответила ему барсица.

– Гм… Давай начнём по-другому. Как тебя зовут?

– Миса.

– Прекрасно, – улыбнулся он. – А меня Алекс. Можешь звать меня дядя Алекс. Скажи, Миса, сколько тебе лет?

– Семь.

Алекс перебрал в голове всё, что знал о детёнышах тери. Так как перебирать было почти нечего, справился он быстро. Сопоставив, тем не менее, имеющееся, он пришёл к выводу, что в семь лет тери должны уже неплохо соображать.

– Миса, где твой дом?

– Там… – она показала в глубину квартала.

– А родители?

– Они ушли на работу и не вернулись, – нормальные эмоции на миг вернулись к ней, вытеснив страх, и она снова дернулась, а затем уткнулась мордочкой в Алекса.

Тот погладил её, успокаивая.

Спросить, давно ли ушли? Не имело смысла – судя по её виду, прошло много времени. Тут и так всё понятно – напуганная, она сидела дома, пока не кончилась еда. Её выгнал на улицу только и только голод.

И что её вовремя заметил Алекс, лишь очередная случайность. Судьба оставшихся без родителей малышей в Эйоланде весьма незавидна. Единицы успевают добраться до Барцу. Остальным – не везёт.

Что мне с ней делать? – подумалось ему. Отвезти к Фрей? Они еноты и не станут ухаживать за маленькой барсицей. Он, конечно, может их заставить, но как только он исчезнет… Что с ней сделают Мэйтата, предполагать не хотелось.

Алекс не был добрым. Тем более, таковым его не смог бы назвать, пожалуй, никто. Даже Мирс Джеро и Лила Изуба. Судьба детёныша его не волновала. Если он бросит её здесь, город сам во всём разберётся.

Его останавливала только неправильность. Как разберётся с ней город, он знал. И считал это несправедливым.

Удерживая одной рукой барсицу, второй он задумчиво почесал себя за ухом. Потом решился.

– Поехали, я накормлю тебя.

Миса с неожиданным восхищением поглядела на мотоцикл. Она даже перестала дрожать.

– Мы поедем на нём?

– Гм… да.

Алекса её энтузиазм несколько озадачил.