Алекс. Безродный. Дилогия

— Молодой человек прав, — раздался издали голос Хранителя, который то ли с интересом наблюдал за сим спектаклем, то ли ждал момента, дабы всех выгнать вон. — Закон есть закон, и никто не смеет оспаривать его.

— Трус, — взревел орк, — жалкий трус, что даже свои слова делом доказать не может!

— Ну почему же сразу трус? — я приподнял бровь и указал на себя. — Может, это Я даю тебе шанс уйти без единой сломанной конечности, а ты от него отмахиваешься. Оглайле же не слишком понравится тот факт, что её отцу сломают руки-ноги, так что… Не принимаешь мою благосклонность, а жаль.

Я прям видел, как у него натурально лопнули сосуды в глазах, когда я упомянул его дочь. После этого Торгад заорал на неизвестном мне наречии, но, судя по интонации, обкладывал он меня трёхэтажным матом точно. Даже Констиниус прищурился, услышав это.

Я призадумался на некоторое время.

Хм-м-м… Видимо, рогатый ублюдок дал мне понимание не всех языков. Это даже хорошо. Так немного легче вписаться в местную атмосферу. Всё-таки не хочется слишком сильно выделяться. Роста, цвета кожи и мутного происхождения уже хватает с лихвой.

— Слушай сюда, кусок вонючего козлиного говна, — заговорил со мной Барни, чуть успокоившись. — Я могу прямо сейчас тебя взять за шею и раздавить её к хренам. При этом ни одна книжонка в этой библиотеке не пострадает. Усёк⁈

— Ну так вперёд! — Я положил фолиант на стол, расслаблено раскинул руки и спокойно произнёс: — Сделай это, раз можешь.

— Если хоть одна капля крови этого кочевника попадёт на одно из вместилищ знаний, — начал Хранитель, указывая на орка пальцем, — я лично проконтролирую, чтобы участь кормить свиней или копать двадцать лет землю и долбить камни в окрестных шахтах была для тебя небесной благодатью.

Орк со всей свирепостью взглянул на старика, вновь напрягая мускулы. Надо отдать должное дедуле, оказался не из пугливых. Даже не дёрнулся при выходке здоровяка и со стойкостью бывалого вояки смотрел на разозлённого до костей Барни. Тот же, видя, что реакции от Хранителя библиотеки не будет, плюнул на пол, развернулся и направился к выходу.

— Ты не будешь сидеть здесь целую вечность! — прорычал мне орк, уходя всё дальше. — Рано или поздно тебе придётся вылезти из своей норы, и вот тогда-то мы поговорим!

Закончив свою тираду, Барни Торгад демонстративно хлопнул дверью, и наступила тишина, которая и должна быть внутри библиотеки.

Я взглянул на Констиниуса, но тот лишь покачал головой и пошёл по своим делам, не забывая по дороге что-то сердитое бубнить.

— Э-э-эм… Господин Хранитель… — с лёгкой улыбкой обратился я к старику.

— Чего тебе, пацан? — обернувшись, выплюнул он с ноткой брезгливостью.

— У вас же есть в библиотеке чёрный ход, да, — с надеждой спросил я, ибо знал, что такие должны быть в каждом приличном заведении.

— Допустим, — подтвердил старик и сложил руки за спину, безразлично смотря на меня. — И что с того?

— Могу ли я им воспользоваться? — сложил я руки в молитве, на что Хранитель лишь приподнял бровь. — Мне очень и очень надо.

— Даже не думай, — покачал он головой, — он не для общего пользования.

— Ну пожалуйста! — начал я умолять. — Меня же со свету сживут и не поморщатся!

— Твои дела меня не… — Старик вдруг остановился, о чём-то задумался на миг и произнёс: — Со свету, говоришь?

— Да, со свету, — кивнул я и, как распоследний утопающий, ухватился за протянутую спасительную соломинку. — Прошу вас.

Чуть подумав, Хранитель внезапно улыбнулся той самой улыбкой, которая до жути и боли мне знакома. Подобную мне демонстрировал один подземный мудак, от которого добра не жди. После неё, улыбки этой, лучше сразу валить, пока не поздно.

— Я могу позволить тебе пройти через чёрный ход, — заговори он с лёгким прищуром и лукавством, — но только при одном условии.

— И каком же, — с таким же прищуром спросил я.

Склизкий гад, как змея.

— Идём со мной, — Старик развернулся и поманил рукой. — На месте расскажу и покажу.

Со скребущими на душе кошками я побрёл за ним, ругаясь про себя. Нет, так просто меня не отпустят. Это я печёнкой чую. Какая-то подлянка сто процентов будет.

Мы шли по коридорам, которые, казалось, ещё больше покрылись плесенью, чем те, какие я уже видел. Пыль сильно сушила воздух. Пристально смотря по сторонам, обнаруживал в некоторых углах паутину.

Интересно, а книжных червей тут, случаем, не водится? Другой же мир, все дела.

Всю дорогу меня не отпускало чувство неправильности происходящего. Этот старикашка явно задумал какую-то подлянку потехи ради. Вот только я не понимаю мотива. Для него я никто и звать меня никак. Зачем ему тратить на какого-то там кочевника время и нервы?

А ещё меня не отпускала мысль о том злополучном «шпийоне», который и сегодня пребывал в библиотеке и чей взгляд я периодически чувствовал, хоть и мгновение. Не-е-е, господа присяжные. Здесь явно какая-то мутная вода бурлит, вот только какая?