Алекс Дракон

— Ой, только не это. Гвида, пощади! Пожалуйста, давай без всей этой романтической чепухи, — взмолился Алгор.

— Чепухи? Ты сказал, чепухи? — возмутилась Гвида. — Да эта самая чепуха не сегодня так завтра вполне может приключиться с тобой! — она поочерёдно осмотрела всех своих братьев и возмущённо продолжила. — И с тобой, и даже с тобой, — она кивнула в сторону Алекса.

— Гвида, а я тут совсем ни при чём. В отличие от всех остальных, я совсем ничего не знаю об этом и с удовольствием выслушаю твой рассказ, — успокаивающе проговорил он.

Гвида торжествующе посмотрела на Алгора и довольно улыбнулась Алексу. — Хорошо. Я расскажу тебе, Алекс. — Она остановилась и посмотрела в сторону своих братьев. — А те, кто слишком умные, могут не слушать, а пойти пока поплавать.

Но никто так и не воспользовался её советом, оставаясь каждый на своём месте.

— Алекс, представь на мгновение, что, проснувшись однажды, ты вдруг неожиданно понимаешь, что всё это время жил неправильно, не так. И только потому, что в твоей жизни раньше не было другого драммга, вернее, драммги. Если быть более точным, то однажды ты просто поймёшь, что для тебя твоя жизнь совершенно ничего не значит без той одной–единственной, которая должна быть рядом, — она торжественно посмотрела на него, наслаждаясь его полным непониманием и недоумением.

— Э–э–э… это что же такое должно будет со мной приключиться, что однажды я настолько потеряю голову? — в ужасе спросил Алекс. — Я что, в кого–то безумно влюблюсь?

— Я не знаю, что значит влюблюсь, — ответила Гвида, перебирая в голове все известные ей значения чувств.

— Ну, это как любовь с первого взгляда, что ли? — не унимался Алекс, пытаясь для себя уяснить, что же на самом деле хочет ему сказать Гвида.

— Я не знаю, о чём ты говоришь, но мы это называем зовом крови. Решаем не мы сами, за нас это решение принимает наша кровь, — драммга подошла к Алексу и почти шёпотом произнесла: — Понимаешь, одно решение на всю жизнь. Один выбор — и навсегда. До конца своих или её дней. Вместе, как одно целое, единое.

По мере того как Гвида произносила слово за словом, у Алекса всё ниже и ниже отвисала челюсть, а брови всё выше и выше ползли вверх.

— Да уж! — произнёс Алгор, подходя к другу и от души веселясь, глядя на выражение его "лица". — Да не бери ты в голову, когда это ещё будет! Моя сестра тут так всё преподнесла, что вообще ничего не захочешь — ни семьи, ни детей, и тем более вот так однажды проснуться… немного не в себе. Я, например, даже побаиваюсь того времени, когда должен буду превратиться в овощ, который любят погрызть гаюны на своих пастбищах.

— Можно подумать, прямо–таки овощ. Все через это проходили, и ничего, живы, — обиженно проговорила Гвида.

— Да ладно вам, не ссорьтесь! — подал голос Ларг. — Алгор правильно говорит: когда это ещё будет. И даже если это всё же произойдёт, то будет личным делом каждого, и уж точно на тот момент никому не покажется, что он вдруг стал овощем.

— Правильно! — встрепенулась Гвида. — На тот момент все испытывают лишь одно чувство — они счастливы.

— Знаешь, всё, что ты только что мне рассказала, Гвида, мало похоже на волшебство или магию, — Алекс подумал и продолжил: — Я бы скорее сказал, что это больше смахивает на обычные чувства.

— На обычные чувства? — возмущённо переспросила Гвида. — Да это и есть самое большое волшебство, которое вообще может случиться в жизни любого из нас.

— Нет, понимаешь, для меня волшебство — это что–то такое, как, например, вызвать дождь посреди погожего солнечного дня, или же разогнать тучи и не дать пролиться на землю ни одной капле воды, или же вырастить лес за сутки, или… — Он внезапно остановился, увидев удивлённые лица своих друзей. — Что? — изумлённо спросил он. — Что я опять не так сказал?

— Алекс, а зачем делать то, что в своё время и так само по себе произойдёт, без нашего вмешательства? — спросил Ларг, подходя к Алексу.

— Хорошенькое чудо — вмешиваться в природу! Алекс, ты только представь на мгновение, что разогнал где–то эти тучи, а они всё равно должны будут пролить свой дождь. Но только уже в другом месте, где, возможно, вовсе и не нужно было, — говорил Ларг, рассматривая с интересом чистое небо. — И зачем нужен лес там, где его не было до этого?

— Ладно, ладно, я всё понял! Но всё равно то, что рассказал Гвида, я не считаю уж таким чудом, — твёрдо заключил Алекс, расстраиваясь из–за того, что так и не смог им объяснить, что же он считает настоящей магией.

— Алекс, может, для тебя будет настоящим чудом наша способность к регенерации ран, даже таких, которые вообще невозможно заживить в природе? — предложил Ларг свой вариант магии. Алекс изумлённо уставился на него, соображая о возможности такого вообще. — Вижу, что ты заинтересовался.

— Расскажи, пожалуйста, более подробно об этом, а то я совсем не понимаю, о чём идёт речь, — заинтересованно попросил Алекс.

— Да в принципе особо–то и рассказывать нечего. На нас и так прекрасно всё заживает, и сейчас не то время, чтобы у драммга могли появиться такие страшные раны, с которыми бы он не смог справиться сам.