Александр Башлачёв - Человек поющий

ва. Александр передал своей сестре Елене список дел, которые он просил выполнить в городе. В частности, там фигурировал пункт: «Позвонить в Горький (с 28 июля по 1 августа) Марине Кулаковой. Спросить, когда собирается поездка на пароходе, и, если все без изменений (то есть примерно 1—10 числа), отказаться по семейным невозможностям». Тогда же вместе с родителями, Еленой и Анастасией Александр ездил в Кирилло-Белозерский монастырь, расположенный неподалеку отдачи.

В августе на даче Александром была написана, возможно, последняя песня «Архипелаг гуляк»308 [см. фото 59]. Башлачёв неоднократно исполнял ее, однако записи не сохранились. Единственные уцелевшие фрагменты песни — это фраза «Чума, чума в индустриальном городе» и шесть строк:

Заводное чучело —

Слепой бурлак.

Весь мир на ладони.

Весь мир на ладони.

Весь мир на ладони войны,

Покажи ей кулак.

Из цельных произведений, которые были написаны в это время, сохранилось лишь четверостишие «И труд нелеп...»:

И труд нелеп, и бестолкова праздность,

И с плеч долой все та же голова,

Когда приходит бешеная ясность,

Насилуя притихшие слова.

С дачи Башлачёв поехал в Ленинград, а оттуда — в Таллин. Анастасия же отправилась в Москву, потом — в Тулу, после чего они встретились в Эстонии. Александр провел в Таллине

308 В «Камчатке» вели своего рода «вахтенные журналы». Те, кто работал в котельной, дабы занять время, оставляли в них записи и рисунки. На одной из последних страниц журнала за период ноябрь 1986 — апрель 1987 года Башлачёв написал словосочетание «Архипелаг гуляк». Подробности неизвестны.

почти две недели. Он приехал за Анастасией в аэропорт, откуда повез ее к Вячеславу Кобрину. Анастасия вспоминает: «Там такой был дом!.. Красивый белый дом, какие-то цветочки, садики. Саша ужасно подстебывался над буржуазным Кобриным. При этом мы там с ним почти не общались, все время уходили, гуляли».

Александр с Анастасией пробыли в Таллине около недели. Оттуда Башлачёв вернулся в Ленинград, а в августе поехал в Киев, чтобы участвовать в съемках фильма Петра Солдатенкова «Барды покидают дворы, или Игра с неизвестным», производимого киностудией имени Довженко. Оператор Алексей Гайдай сделал серию фотографий Александра в качестве фотопроб. Однако Башлачёв отказался от участия в картине. В Киеве он жил в одном номере со своим земляком, консультантом фильма Александром Брагиным, который рассказывает309, что Солдатенков устроил банкет в своем номере, чтобы попытаться повлиять на решение Башлачёва. На банкете собралась почти вся съемочная группа и, прямо или косвенно, убеждала Александра сниматься. В конце концов он согласился. Снимать должны были на следующий же день, внутри Киево-Печерской лавры. Брагин продолжает: «В автобусе Саша сидел отрешенный, приобняв гитару. Зрелище воистину трогательное. В Лавре, пока расставлялась осветительная аппаратура, он, прислонясь к стене, в одиночестве настраивал инструмент. Солдатенков строго- настрого запретил подходить к нему. Кажется, он даже боялся лишний раз глянуть в сторону Башлачёва. В самом людном и суетном месте Саша умел уходить в себя. Ни массовки, ни осветителей, ни Петра для него не существовало. Бог весть, существовала ли Лавра? Но вот он уложил гитару в чехол, приблизился к Петру. Твердо и без эмоций сказал: „Извини, не могу", — и, виновато опустив голову, в одино-

309 Из статьи А. Брагина «Ночные посиделки»// Речь (Череповец). От 11.02.2000.

честве побрел вверх по склону». В результате в фильме осталась только его песня «Имя Имён», исполняемая за кадром. Однако в процессе съемок Башлачёв познакомился с Андреем Двориным310, также участвовавшим в фильме. Дома у Андрея они с Александром записали три песни Башлачёва под две гитары [см. фото 60].