Александр Беляев

Что ж в романе такого замечательного? Написан без блеска, ни одна фраза в голову не запала… Фабула фантастическая, но закручена тоже без всякой лихости — тайны хватает едва на треть книги. А дальше читателю уже все известно — и кто такой Ихтиандр, и откуда он взялся… Следующие приключения предсказуемы: раз есть в романе отъявленные негодяи, то только им одно и остается — изо всех сил пакостить главному герою. Антураж — экзотический, но тоже привычный: Южная Америка, ловцы жемчуга, океан… Причем описанные человеком ни того, ни другого, ни третьего не видавшим. Про все это писатель сам вычитал из чужих приключенческих романов (Эмара, Майн Рида, Жаколио)…

А «Человека-амфибию» издают до сих пор, каждый год, десятками тысяч по всей России!

В чем же его очарование?

Критики отнеслись к роману сурово. Некто Рагозин сразу обозвал его «слабым подражанием Майн Риду и Куперу»[251], а потом отказал ему и в этой слабости: «Не может не вызывать недоумения и повествовательная манера Беляева. Даже самые острые эпизоды излагает он безжизненно, словно боясь вызвать у читателя малейшую эмоцию. Вот как рассказана зверская расправа Зуриты с Ихтиандром, едва не закончившаяся смертью последнего».

Затем цитирует соответствующий отрывок и вопрошает:

«Что это? Художественное произведение или протокольная запись? Любой юный читатель Беляева подтвердит, что ни Купер, ни Майн Рид, ни Жюль Верн, ни тем более Уэллс таким деревянным языком не писали. Каким бы ни был роман фантастическим или научно-фантастическим, он должен оставаться художественным произведением»[252]

.

И критик выносит приговор:

«…Таких книг, написанных еще занимательнее и с гораздо большим литературным мастерством, существуют тысячи. И все они забыты, потому что ни одна из них ничем не затронула ни ума, ни сердца читателя. С выходом „Человека-амфибии“ стало одной такой книгой больше»[253].

А вот другую рецензию хочется процитировать чуть ли не полностью. Во-первых, она довольно короткая, во-вторых, ни разу не перепечатывалась, в-третьих, и автор ее не чета былым и нынешним щелкоперам — сам Виктор Шкловский…