Александр дюма из парижа в астрахань свежие впечат (Владимир Ишечкин) / Проза.ру

Через пять-шесть часов плавания мы вышли на простор Балтики; еще час-два, и мы уже могли видеть берега Померании, которые мало-помалу медленно понижались до уровня моря и начали в него уходить с первыми тенями ночи.

Забыл тебе сказать, что через пару часов, после посадки, нас угостили обедом, ей-богу, довольно приличным.

Проезд и питание на линии Штеттин – Санкт-Петербург каждому стоит 232 франка. Говорю тебе это для памяти и потому, что ты человек обстоятельный. В целом из Парижа в Санкт-Петербург можно проехать за 400 франков, включая расходы на кров и питание. Значит, на лье пути приходится около десяти су; ты видишь, что это абсолютно не разорительно.

В девять часов пили чай. После чая пошли на палубу - беседовать до полуночи. Мы дышали впервые после отъезда из Парижа. Однако надо было на что-то решаться; русские дрожали от холода из-за погоды, грозившей дождем, а многие пассажиры и в том числе графиня велели постелить им на палубе.

Дождь начался около двух часов, и, как поется в песне, не знаю, какого поэта, для белых баранов настала пора возвращаться; меня разбудил шум, что подняли они, наполняя овчарню. Море было неспокойным.

Я подумал, что самое время поступить так же, как наш англичанин на горе Ава-Сакса, то есть не открывать больше глаза этой ночью. Мое решение было таким твердым, что я открыл их снова только в семь часов утра.

Утренний туалет завершен, я поднялся на палубу. Первое, что увидел, был Хоум, бледный как смерть. Всю ночь он поддерживал прямую связь с Балтикой.

К счастью, восстановилась хорошая погода, немного бледное солнце уже поднималось над горизонтом, и море было огромным и голым. Пробуждаясь, каждый из нас с удовольствием воспринимал свое положение пассажира; плаванье из Штеттина в Санкт-Петербург не настолько долгое, чтобы успели его возненавидеть.

С намерением познакомиться ко мне подошел высокий, красивый, молодой блондин 26-28 лет. Так как рядом не было никого, кто нас представил бы друг другу, он назвал себя; это был князь Галицын [Голицын].

Les Galitzin - Галицыны происходят из самой старой русской знати. Эту фамилию должно писать, не так, как пишу я, но – Galitsyne. Второй сын Гедимина, основатель династии Ягеллонов (Ягайло) был родоначальником и князей Хованских, Галицыных и Куракиных. И лучше сразу писать так, как пишется имя или, скорее, их фамилия от слова galitsa - галица, то есть gantelet (фр.) - латная перчатка. Их дом – самый многочисленный из княжеских домов России. Поэтому, чтобы разобраться между собой, они нумеруются.

- Вы пронумерованы как фиакры, - сказал однажды русский император одному из них.

- Да, sir, и как короли, - ответил тот.

Князь Галицын - великий охотник от бога, и мы беседовали об охоте, пока я не спустился вниз написать тебе, с чем, как видишь, я добросовестно расквитался... Пардон, друг мой, ненадолго оставляю тебя; слева, вроде бы, показалась земля. Должно быть, это остров Готланд».

Примечания:

Клит (? – 328 год до н. э.) – полководец и друг Александра Македонского, спасший ему жизнь в битве при реке Гранике (334 год до н. э.), сам был убит Александром во время пирушки

Торнио – финский портовый городок на границе со Швецией.

___

«Море

Между Швецией и островом Даго

День тот же

Действительно, как я и предполагал, это был остров Готланд; довольно четко он обозначился силуэтами гор слева по борту; на нем еще не отразилась приплюснутость планеты у полюсов. Географически говоря, это была шведская земля, которая и должна была принадлежать Швеции; но дважды датчане, эти люди Севера, которые вызывали caмыe горькие слезы из глаз умирающего Шарлеманя, завоевывали остров, будучи не в силах его удержать.

Как он был открыт и присоединен к Швеции, это теряется во мраке времен.

Есть одно предание, слабый луч, подобный лучу маяка, утонувшего в густом тумане, которое ставит готландцев впереди этого авангарда морей Севера.

Как Делос, Готланд был плавающим островом; только по вечерам он погружался в воду и отправлялся спать в морскую глубину. Один человек по имени Тилвар пристал к его берегу и развел там костер. Остров, впервые обрадованный этим светом, больше не осмеливался плавать, из страха его погасить, и мало-помалу пустил корни, которые  вросли в морское дно. Тогда ободренный Тилвар обосновался там с сыном Хафдом и снохой Хтвитой-Стжерной (Белым Парусом), у которых были сыновья Гуди, Графпер и Гунфин. Они поделили между собой остров, но потомков стало слишком много для того, чтобы остров их мог прокормить, и треть их эмигрировала: смешалась с населением островов Фаро и Даго и через Россию распространилась до Греции.

С расстояния семь-восемь лье я смотрел на Готланд и невооруженным глазом, и в подзорную трубу, походя, пытаясь разглядеть на нем, что только можно, когда один швед, торгующий зерном в Висби [точней, Висбю] - столице Готланда, предложил мне некоторые сведения об этом острове. Ты знаешь, насколько любезно я слушаю даже тех людей, которые на меня нагоняют скуку, и тем более тех, кто мне интересен. Мои вопросы множились, и вот результат нашего разговора.