Александр Грозный. Исчадия Ада (СИ)

Александр осторожничал, и переход по тоннелю прошёл неторопливо. Саньке даже удалось разглядеть похожие на закрытые дверьми коридоры ответвления. Зато выход в «ноосферу» двухтысячного года произошёл неожиданно, как у Незнайки писателя Носова, выпавшего в «подлунный мир». В туннеле сначала образовалось пятно света, которое вскоре расширилось, а потом вдруг окутало Санькино эфирное тело. И Александр снова увидел свой мир.

Он «выпал» над той точкой, из которой ушёл из этого мира. Выпал и завис. Словно космонавт на самой низкой геостационарной орбите. Санька сфокусировался и увидел свой мир. Его внутренняя интеллектуальная сеть, сотканная из его нескольких интеллектов, давно научилась преобразовывать любые энергетические сигналы тонкого мира в обычный видеоряд. Этот «старый мир» был прекрасен, потому что был знаком Саньке до каждого пенёчка и ёлочки.

Он увидел тот барак, из которого ушёл на свой последний путик и тот пенёк, с которого ушёл в иной мир. Собственно, на этом пеньке и сходилась начерченная его личным интеллектом траектория туннеля, хоть и смутно, но угадывавшегося в озаряющем Саньку радужном свете ноосферы.

На территории зимовья, где обычно собирались хозяева этого охотничьего участка, присутствовали знакомые ему люди. У Саньки защемило где-то там, где должно было быть сердце. Однако его тело находилось сейчас не в этом мире, а за пятьсот лет от него. Санька в нём был бестелесным духом, как и все другие неприкаянные сущности.

Даже у камней, деревьев и животных было материальное тело, а у Александра не было. Хотя… Что значит, даже? Они и были материальными телами, имеющими разной степени напряжённости энергетику. А вот духи и Санька материальных тел в этом мире не имели. Хотя, правды ради, и в том мире Санькиного тела тоже не было, так как он был вынужден растворить его в том тонком мире. Как он делал при перемещении тела с одного места в другое. И сила, удерживающая его тело в эфирном состоянии, как заметил Санька, постепенно таяла. Не могла Санькина энергетическая оболочка, почему-то, подпитываться от света этого мира.

Однако, времени, как прикинул Александр по скорости убывания силы, у него ещё было достаточно, чтобы оглядеться и поразмыслить, что делать дальше. Главное сейчас — определиться с возможностью перемещения душ, не нашедших упокоения. Почему-то Санька понимал, что эти сущности он не сможет переместить в мир шестнадцатого века, как переместил сущность Самуила Яковлевича. Не всё так просто было с неприкаянными сущностями, привязанными к здешнему материальному миру.

Александр «опустился ниже» и сместился к самому зимовью. Здесь тоже стояла осень — конец октября. Лист с деревьев упал. Санька знал, что разрешена охота практически на любого зверя: рысь, лисицу, медведя, росомаху, или на копытного: кабана, косулю, оленя, лося. Самый сезон для хорошей охоты.

У Александра снова заныла душа. Как бы он хотел так же, как эти мужики, взять свой карабин и пройтись по лесу. По только что опавшему листу к зверю, конечно, не подойдёшь, но так даже и лучше. Ведь не только за мясом идёт охотник в лес. Мясо взять большого ума не надо. Засесть на «соли» и дождаться прихода оленя. Вот тебе и мясо. Кабана тоже известно, где искать. Вот за ним и можно сейчас походить. Главное, не лезть далеко в сопки и не особо удаляться от дорог, чтобы подъехать за мясом на машине.

Здесь тоже стоял вечер, и знакомые охотники занимались приготовлением ужина на уличной печи. На огромной сковороде шкворчало мясо, но его запаха Санька не чувствовал. Он попробовал проникнуть в сознание одного из охотников, но у него ничего не получилось. Не пускал в себя Саньку этот мир. Не пускал…

— Обидно, слушай! — «проговорил» Александр искренне расстраиваясь. — Ну и какого хрена, тогда, мне тут делать? Просто летать и смотреть?

Обидно было до тошноты. Санька ощущал себя в комнате с закрытыми окнами и дверями, которые никак нельзя было открыть или разбить. Александр попытался с разгона влететь в душу ближайшему охотнику, но просто проскочил сквозь него. Или, вернее, обтекая его.

— Херня какая-то! — воскликнул Санька и в сердцах выругался. — Блять, блять и блять!

Наконец решив попробовать перенести сюда своё материальное тело, Александр осторожно потянул его к себе.

— Может быть, этот финт удастся? — подумал он.

То есть, он не стал переворачиваться из этого тонкого мира в материальный, а потянул тело к себе, как при перемещении тела между точками пространства. Однако в туннеле времени такой финт не удался. Что-то «чпокнуло» и его ментальную матрицу выкинуло в тонкий мир шестнадцатого века.

— Вот же блять! — снова выругался Санька. — И что делать? Как узнать, кого можно притянуть в этот мир, а кого нельзя? Я вообще не знаю, кто там уже откинулся, а кто нет. Тянуть сюда своих корешей-алкашей? Даже если они упокоились на небесах, в чём я сильно сомневаюсь, имел бы я их всех в виду!