Александр I и тайна Федора Козьмича

В городе Белеве одна помещица получила уведомление, что государыня Елизавета Алексеевна, проезжая через Белев, имеет намерение остановиться в ее доме. В назначенный день в 10 часов вечера царская карета остановилась у подъезда, и хозяйка встретила императрицу. Когда Елизавета Алексеевна вошла в зал, то «закрыла руками глаза» и сказала: «Свету слишком много… уменьшить». Тотчас погасили большинство свечей, оставив гореть только две. Затем, утомленная дорогой, Елизавета Алексеевна пожелала остаться одна. Хозяйка удалилась в другую половину дома и, не раздеваясь, прилегла на диван, но в 12 часов ночи была разбужена придворным чиновником, сообщившим: «Государыня скончалась». Усопшая императрица была уже переодета и положена на стол. Подойдя поцеловать руку умершей и вглядевшись в черты ее лица, хозяйка увидела, что она встречала не ту, которая оказалась покойницей… На другой день, в 10 часов утра, тело государыни увезли из Белева. «Спустя несколько времени после похорон Елизаветы Алексеевны, к томскому протоиерею Донецкому — по его словам — вечером приходит странница и просит переночевать. Входит она с котомкою на плечах. С первого взгляда хозяева заметили, что эта странница не из простого рода. Ее речь и манеры обличали в ней высокообразованную особу из высшего общества. Когда ей указали особую комнату, то она в присутствии хозяйки переоделась в другое платье, причем хозяйка не могла не подивиться, что у этой странницы белье, платки, полотенца и другие вещи были изящны и сложены в сумочке аккуратно и умело. Когда она стала пить чай, то высказала, что она давно не пила хорошего чаю. Во время чая она рассказывала много подробностей о придворной жизни и обнаружила свое высокое образование… Невольно после ее разговоров привелось спросить ее, кто она такая и что ее заставило странствовать. «Кто я такая, сказать не могу, а что я странствую, то на это Божья воля», — отвечала странница. Кто такая была эта странница, осталось загадкой, а только она своим видом, манерами и рассказами поселила к себе высокое уважение и даже любовь. Тогда же у некоторых явилось предположение, что это была императрица Елизавета Алексеевна, супруга императора Александра I».

Минуя наивные несообразности этого рассказа, очевидные каждому, следует заметить, что в подтверждение его обыкновенно приводится рассказ о таинственной монахине Вере Молчальнице, действительно в 1840–1860 годах жившей или подвизавшейся в Сырковом монастыре Новгородской губернии. Своего происхождения Молчальница не открыла. На вопрос о том, кто она, ответила: «Я — прах земли, но родители мои были так богаты, что я горстью выносила для раздачи бедным, а крещена я на Белых горах». Все ее приемы, ее внешность, изысканность, по словам очевидцев, свидетельствовали о принадлежности ее к аристократическому кругу. В тайну ее происхождения, видимо, была посвящена графиня Анна Орлова-Чесменская, «духовная дочь» архимандрита Фотия, принимавшая живое участие в таинственной монахине.

Вера Молчальница похоронена рядом с могилой игуменьи Александры (Шубиной), бывшей восприемницы императрицы Елизаветы Алексеевны, что, конечно, дало лишний повод для отождествления Молчальницы с Елизаветой Алексеевной. На надгробном памятнике Молчальницы сделана надпись: «Здесь погребено тело возлюбившей Господа всею крепостью души своея и Ему Единому известной рабы Божией Веры, скончавшейся в 1861 году мая 6-го дня, в 6 час. вечера, жившей в сей обители более 20 лет в затворе и строгом молчании, молитву, кроткость, смирение, истинную любовь ко Господу и сострадание к ближним сохранившей до гроба и мирно предавшей дух свой Господу».

Не было недостатка в рассказах о том, что будто бы после смерти монахини Веры в ее келье был найден вышитый вензель, представлявший сочетание букв Е и А; что обнаружилось необыкновенное сходство между кельей Веры и Федора Козьмича и т. д. Подобные указания должны были намекать на тождество Веры Молчальницы и Елизаветы Алексеевны.

Однако происхождение таинственной Веры Молчальницы может быть совершенно точно выяснено, благодаря семейной хронике, написанной Николаем Сергеевичем Маевским.

Его дедом по матери был видный екатерининский вельможа Александр Дмитриевич Буткевич. Он был во втором браке женат на красавице Анне Ивановне фон Моллер. Касаясь биографии деда, Н. Маевский очень живо рассказывает и историю «удаления от мира» Веры Молчальницы. Упомянув о втором браке своего деда, он продолжает: