Читаем Александр Македонский. Наследник власти полностью

– Только Афины, город философов, поэтов, художников, Филипп не трогал, хотя и ненавидел надменных афинян. Но зато вынудил этих гордецов признать его эллином. Афины опасались военной мощи Македонии, вот и признали, – рассуждала Лаодика.

Апама усмехнулась про себя: «Греки смеются даже над грубым македонским языком…»

– Мой муж однажды на пиру слышал, как Филипп заявил своим военачальникам: «Если кто и превзойдет или сравняется со мной в полководческом таланте, то только рожденный из моего семени». Это были пророческие слова, ведь Александр завоевал весь обитаемый мир от Истра до Инда.

– Почему же Олимпиада убила своего великого мужа?

На лице Диодимии отразился испуг:

– Никогда не говори об этом в Пелле. Это не доказано. Олимпиада все видит и все слышит. И она быстра на расправу.

Лаодика строго посмотрела на дочь, чтобы та не вмешивалась в разговор, и сказала:

– После многочисленных измен мужа сын стал смыслом жизни Олимпиады!.. С детства она внушала, что он происходит по линии македонских царей, от Геракла, а по линии эпирских царей ее предков из племени воинственных, всегда независимых молоссов, от Ахилла, прославленного героя. Целыми днями она рассказывала сыну о войнах и битвах. Олимпиада не простила мужу свадьбы с юной Клеопатрой, испугавшись, что рожденный от Клеопатры сын может стать соперником Александру на его пути к трону. Рукой Павсания, этера из знатной македонской фамилии, она убила Филиппа. Но действительно ли Олимпиада сама приказала убить своего мужа, точно не доказано. Клеопатру, последнюю жену царя Филиппа, и ее сына она позже уничтожила сама.

Повозка приблизилась к царскому дворцу, стоящему на самом высоком месте города. Приоткрыв занавески, Апама внимательно рассматривала дворец, который был намного меньше царского дворца в Вавилоне, в котором умер Александр. На неприступных стенах, окружающих дворец, сверкали на солнце острия копий многочисленных стражников.

«Я бы тоже никогда не простила Селевку измены, – подумала Апама и тут же возразила себе: – Но ведь любовь может быть и жертвенной. Когда любишь и желаешь любимому счастья, тогда прощаешь ему все».

Недавно прочитанная трагедия Еврипида о Медее глубоко взволновала Апаму. В характере Олимпиады она нашла сходство с дочерью царя Колхиды, страстно желающей отомстить своей сопернице.

Селевк много рассказывал об Олимпиаде. Но здесь, в Пелле, находясь в непосредственной близости от дворца македонских царей, эти рассказы казались особенно захватывающими.

– Царица родилась в Эпире. Она была дочерью молосского царя Неоптолема, который по неизвестной причине умер очень рано, оставив после себя двух детей – дочь Олимпиаду и сына Александра. Вдова Неоптолема ненадолго пережила своего мужа. В раннем детстве Олимпиада столкнулась с лишениями и обидами. Регентом детей был назначен их дядя Арриба, который старался стереть из памяти девочки воспоминание о том, что она царевна. С детства Олимпиада стала недоверчивой, озлобленной, мстительной. В двенадцать лет ее посвятили в таинства самофракийских мистерий. На острове Самофракия на празднествах в честь богов плодородия Кабиров Филипп впервые встретил Олимпиаду. Она любила колдовские ночи таинственных мистерий, вместе с фракийскими девушками и женщинами, размахивая факелами, бегала по горам и долинам, пугая мужчин. В магическом экстазе она возглавляла торжественное шествие: полуобнаженная, обвитая священными змеями. Такой ее и увидел Филипп, – рассказывала Лаодика.

Апама поняла, что детство, прошедшее без материнской любви и ласки, истребило в душе македонской царицы чувства добра и сострадания.

– Олимпиада любила Филиппа?

– Еще бы! Царь учился красноречию у самого Платона. Скольких красивейших женщин покорил!

– Селевк рассказывал, что царица утверждает, будто отцом Александра был сам Зевс. Почему?

– В лице Олимпиады Филипп нашел любящую супругу, а Македония наконец-то приобрела правительницу из царского рода. После шумного и многолюдного свадебного пира молодую пару проводили в талам – брачные покои. Молодежь, стоя у закрытых дверей, громко распевала эпиталамы, свадебные гимны, не лишенные нескромных намеков. Но случилось непредвиденное: Филипп до ложа не дошел – он упал у порога и уснул, перепив лишнего.

Апама вспомнила свою первую брачную ночь с Селевком. Селевк тоже перепил и уснул. «Вероятно, все македоняне одинаковы, – подумала она. – Но зато каким нежным и заботливым мужем оказался Селевк потом». В том, что ее муж счастливое исключение среди грубых македонян, Апама не сомневалась.

Лаодика увлеклась своим рассказом. Она очень любила поговорить и посплетничать. Апама внимательно слушала. Характеры македонян становились ей все яснее.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже