Александр Македонский. Царь царей. Книги 1 - 3

Птолемей положил руку на плечо Селевка и тихо шепнул:

– Не падай духом. Умная голова всегда найдет выход из самой трудной ситуации.

И уже громким голосом заговорил:

– Антигон мечтает о славе Александра Великого. Но он забывает, что колесо истории не повернет вспять даже его железная рука. Времена Александра, к сожалению, миновали безвозвратно. Мы должны спасти себя от опасности и сможем сделать это, только если объединимся. Что скажешь ты, Азандр? С чьим мнением ты согласен?

Сатрап Карии поднял глаза.

– В ближайшее время я не советую начинать войну с Антигоном.

Лисимах одобрительно кивнул. Селевк возмущенно пожал плечами.

Птолемей удивился:

– И это говоришь ты, искатель справедливости на земле?!

– Я считаюсь с реальностью, а справедливость – понятие отвлеченное. Я не советую начинать открытую войну сейчас, в спешке.

– Что же ты советуешь? – нетерпеливо бросил Селевк.

– В первую очередь нам надо, объединившись, собрать все боевые силы и обеспечить безопасность наших границ. Только тогда ты, Птолемей, совместно с Селевком, который пока будет состоять у тебя на службе, сможешь начать готовиться к битвам с Антигоном в Египте, Сирии и на Кипре. Лисимах пока вооружается во Фракии, Кассандр – в Греции и Македонии, я – в Карии. Сейчас же, чтобы выиграть время, я советую отправить к Антигону послов от наших сатрапий.

На лице Лисимаха читалось согласие. Селевк же был явно встревожен. Птолемей незаметно пожал ему руку, чтобы ободрить.

– Какие требования, по твоему мнению, Азандр, должны выдвинуть послы?

– Мы все заодно с Антигоном вели войну против Полиперхонта и Эвмена, поэтому справедливо, чтобы мы тоже могли воспользоваться плодами победы.

Предложение Азандра вызвало общее одобрение. В свою очередь Птолемей предложил давно продуманный им план раздела государства:

– Вся Сирия, Финикия и весь Кипр должны быть присоединены к Египту, Фригия на Геллеспонте передана Лисимаху, Ликия и Каппадокия соединены с Карией под властью Азандра, Вавилония немедленно возвращена Селевку, за Кассандром утверждено обладание европейскими землями и тем положением, которое до сих пор занимает Полиперхонт. Только на таких условиях мы все со своей стороны признаем Антигона стратегом верхних сатрапий и будем готовы оказывать ему услуги и содействия.

– А если Антигон откажется принять наши условия? В чем я не сомневаюсь, – прервал Птолемея Селевк.

– Тогда мы объединенными силами заставим его принять наши справедливые требования, – ответил за Птолемея Лисимах.

…На предложения своих недавних союзников Антигон ответил с нескрываемой резкостью и откровенной враждебностью: он готов к войне.

Хотя превосходство сил было на стороне Антигона, но и противники были сильны. В первую очередь Антигон решил захватить берега Финикии и построить на финикийских верфях новые корабли. У Птолемея, самого опасного из его врагов, был совершенный флот и талантливые навархи, а теперь среди его военачальников оказался и бежавший из Вавилона Селевк.

Мысли старого, опытного, тщеславного стратега текли, постепенно выстраиваясь в четкий план военных действий.

В Сирию Антигон вторгся внезапно, без большого труда изгнав из ее городов египетские гарнизоны, и форсированным маршем двинулся к Тиру. Тир возвышался на скалистом острове в четырех стадиях от берега. Его неприступные стены и башни высоко поднимались над морем. Но Антигон решил попытаться овладеть этим сказочно богатым городом. Если в свое время Александру удалось сокрушить неприступную твердыню, значит, удастся и ему.

Раскинувшийся на острове город находился под защитой сильного египетского гарнизона.

Вскоре тысячи плотников, кузнецов и ремесленников уже строили в Сидоне, Библе и Триполе по приказу Антигона новый флот. А в это время готовый к бою египетский флот из ста кораблей крейсировал у финикийских берегов под командованием Селевка.

Антигон негодовал, наблюдая с берега за неприятельским флотом:

– Совсем скоро, едва наступит лето, я вышлю в море пятьсот кораблей против ваших ста. Тогда берегитесь.

В эти дни необычайно ярко проявился талант его любимого сына, Деметрия, в строительстве огромных и в то же время подвижных кораблей и осадных машин.

Отец ликовал:

– С твоими кораблями и машинами, Деметрий, мы скоро завоюем весь мир…

Было около полуночи, когда старый слуга, переступив порог покоев Птолемея, почтительно поклонившись, доложил, что вернувшийся с берегов Финикии Селевк просит срочно принять его.

В этот поздний час Птолемей беседовал с Филоклом о необходимости начала строительства в Александрии крупнейшей библиотеки.

– Зови, зови Селевка, – приказал он слуге. – Наверняка новости об Антигоне. Много бед принесет он всем нам!

– Уже принес! – раздался громкий голос Селевка, появившегося на пороге кабинета.

– Что случилось? – От Птолемея не укрылась крайняя взволнованность друга. – Мне кажется, что ты излишне волнуешься и не уверен в благоволении к нам богов.

– Оставь богов, Птолемей. Им хорошо на Олимпе, хотя и над их головами тяготеет неумолимый рок. Для тревоги у меня есть полное основание.

Глядя прямо в глаза Птолемею, Селевк начал: