Александр Македонский. Царь царей. Книги 1 - 3

– Но с дочерью царя Дария он провел ночь в Сузах, – напомнил Птолемей. – И вчера получил от Статиры послание, что она зачала наследника.

Селевк остановился посреди площади. Услышанная новость озадачила его.

– Что с тобой? – удивился Птолемей.

– Бедная Статира! – вздохнул Селевк. – Роксана мстительна! Как бы не случилась беда…

По городу, предлагая евнухам так любимые ими восточные сладости, сновали торговцы. В многочисленных палатках продавали благовония и, конечно же, самые разнообразные вина.

Вино лилось рекой и во дворце и за его стенами. Каждый вечер устраивались пиры в честь новоприбывших актеров и друзей царя.

Самой безумной роскошью отличился пир сатрапа Мидии Атропата. Он пригласил в гости все войско и всех многочисленных чужеземцев, приехавших издалека на празднества. Македоняне шумно пировали за длинными рядами столов и под звуки труб через глашатаев, чтобы слышал весь город, провозглашали тосты с пожеланиями счастья царю.

Громкое ликование последовало за тостом царского оружничего Торга:

– Царю Александру, сыну Зевса-Амона, посвящает Горг венок в триста золотых монет и десять тысяч полных вооружений для новых победоносных сражений.

Друзья Александра часто не могли покинуть пиршественный зал без посторонней помощи.

Однажды, вернувшись под утро с очередного пира. Селевк сообщил Апаме:

– Гефестиону что-то нездоровится. Царь встревожен.

Апама, думая о своем, спокойно ответила:

– Не волнуйся. Я думаю, что он скоро поправится…

И вот наконец наступил день открытия праздника в честь бога Диониса. Он начался грандиозными жертвоприношениями за военное счастье, за удачу, за славу. Александр всегда благодарил богов за все, что они ему даровали. Гефестиона среди ближайшего окружения царя в этот день не было.

Селевк, обратив внимание, что царь настроен нерадостно, тихо сказал Птолемею:

– Гефестиону стало значительно хуже. Александр все свое свободное время проводит рядом с ним.

– Знаю, – отозвался Птолемей, – он вчера пригласил к Гефестиону самого лучшего в Экбатанах лекаря Главкия, приказал жрецам принести жертвы и молить богов об исцелении.

– Надеюсь, Гефестион скоро поправится. Он одолевал и тяжелые раны, и болезни.

Рабы вымыли Александру руки чистой водой, прежде чем он обратился со своими воззваниями к богу. Бросив священный ячмень на алтарь, царь почти шепотом произнес молитву:

– Дионис, даруй нам истинные блага, даже если мы тебя о них не молили, избавь нас от бед, хотя бы мы к ним сами стремились. Даруй лучшее для меня, ибо ты лучше знаешь, что мне нужнее всего.

Царь взял из рук жреца нож, отрезал у телки немного шерсти и правой рукой бросил ее в священный огонь, затем заколол жертву. Неслышно для окружающих он шептал тайную молитву, чтобы боги не отнимали у него Гефестиона.

Хор мальчиков исполнил пеан в честь Диониса, затем многочисленная процессия, возглавляемая царем, отправилась в театр, заполненный до отказа.

Александр торжественно открыл праздник. Затем глашатаи возвестили о начале драматических представлений.

Апама впервые присутствовала на таком многолюдном празднике. Все для нее было новым и необычным. Они с Селевком сидели недалеко от царя и царицы, среди особо приближенных людей.

Перед началом представления руководитель хора раздал зрителям фиги, лакомства и небольшие подарки. Апаме досталась красивая фибула с ликом смеющейся театральной маски.

Грандиозное представление «Царь Эдип» с великим трагиком Тетталом потрясло Апаму. Большой открытый рот маски усиливал великолепный голос актера, донося его до самых дальних рядов. Когда Эдип выколол себе глаза и Апама увидела, как по его маске текут ручьи крови, она вспомнила отца и взмолилась: «О Ахура-Мазда, владыка небесного огня, покарай злобного и жестокого тирана, пусть Александр понесет заслуженную кару!»

И великий Ахура-Мазда словно внял ее мольбам. Она услышала встревоженный голос Птолемея, обращенный к Селевку:

– Мне только что сообщили, что Гефестиону стало совсем худо. Он ослаб, говорит бессвязно и буквально пылает жаром.

– Он сильный, справится… – В голосе Селевка звучало сомнение.

Вслед за «Царем Эдипом» разыгрывалась трагедия Еврипида «Алкеста». Изумление зрителей от происходящего на сцене все более возрастало. Апама невольно отвлеклась от разговора мужчин, захваченная финалом трагедии: из-под земли выросла Смерть, наряженная в мрачные одеяния Таната, а Геракл стал сбивать ее с ног мощными ударами палицы.

– Я говорил, что тебя ждет много нового и необычного в эти дни, – шепнул Селевк Апаме.

Палица Геракла наконец поразила Танат, и заполненный зрителями театр возликовал.

Сидящий на почетной трибуне Александр долго и воодушевленно аплодировал.

– Никогда не видела ничего подобного! – воскликнула в восхищении Апама.

На следующий день были назначены к показу комедии и фарсы. Апама, заметив отсутствие в театре царя, поинтересовалась у мужа:

– А где Александр?

– У Гефестиона, – ответил Селевк.

– Другу царя так плохо?

– Да. Главкию приказано кормить его с ложечки и ни на минуту не отлучаться.

Два дня шли атлетические состязания. Затем пришла пора для состязаний мальчиков.