Александр Македонский. Царь царей. Книги 1 - 3

Парус наполнился ветром, весла дружно поднимались и опускались, словно сильные крылья. Триера несла Таиду к берегам Азии, к Вавилону. Глаза ее заволокли слезы. Она плакала от страха перед неизвестностью, от страстного желания ее юной души победить все невзгоды судьбы и – от открывающейся перед ней красоты.

VI

В ночь последнего дня месяца боэрамиона Александр, царь Македонский, снялся с лагеря и к рассвету привел войска к цепи холмов, с которых видно было неприятельское войско, удобно расположившееся на равнине близ Гавгамел.

Здесь Дарий решил дать сражение нечестивым македонцам. Персидская армия в десятки раз превосходила армию Александра. Битва при Гавгамелах должна была решить судьбу Азии.

Яркая луна висела над равниной, мерцающей огнями костров и факелов. Факелы бродили от костра к костру. Персы не спали. Ждали нападения.

Александр в сопровождении Птолемея и Гефестиона вошел в шатер, где уже собрались военачальники. Стали совещаться: следует ли тотчас же напасть или, укрепившись, провести срочную разведку для получения новых сведений о противнике перед началом битвы.

Осторожный Парменион придерживался именно этого предложения, которое и было принято.

Возвратившиеся вскоре разведчики донесли, что Дарий, ожидая немедленного нападения, весь день и всю ночь держит своих воинов в готовности к бою. В эту ночь персы стоят в рядах, ожидая ночной атаки.

Старый Парменион воскликнул:

– Царь выслушай меня!

– Говори, Парменион. Какой же совет ты собираешься мне дать сейчас?

– Победить персов будет трудно. Напасть надо ночью. Персы не разберут, где свои, где чужие. И победа будет наша! Днем едва ли можно будет на открытой равнине одолеть громадное, во много раз превосходящее наше, войско неприятеля.

Царь вскинул голову, как от удара плетью. Произнес надменно и холодно:

– Александр побед не крадет!

Парменион горестно развел руками. Царь опять не согласился с ним.

Александр жестко приказал Пармениону:

– Приказываю, дать до утра отдых всему войску!

Старик с удивлением посмотрел на царя и молча вышел из шатра.

Царь сумрачно посмотрел ему вслед.

Александр уже давно не скрывал своей неприязни к Пармениону. Он был уверен: старик знает, что его сын Филота насмехается над ним, царем, говоря, что сам Зевс признал Александра сыном. Только вряд ли он, Александр, стал от этого умнее. И каково им, простым военачальникам, служить под командованием сына самого Зевса.

Каково?!. Богатство Филоты и Пармениона достигло огромных размеров.

Да, Парменион помог Александру взойти на трон. Но он может и отнять трон.

Парменион говорит, что пора, пора возвращаться домой, в Македонию, возвращаться с захваченным богатством, со славой, что Александр, продолжая войну в Азии, делает большую ошибку. Македонцы захватили слишком много земель, которые не смогут удержать.

Александр, стараясь овладеть собой, обратился к оставшимся в шатре друзьям:

– Парменион даже не понимает, или не хочет понять, что Дарий уже измотал свое войско, что он снова дарит нам победу.

Птолемей усмехнулся:

– Да, Дарий плохой стратег и войско его плохое.

Гефестион подхватил:

– Ночь опасна и победителю. Персы знают эту равнину. Мы ее не знаем.

Клит подтвердил:

– Персы как раз будут рады, если мы нападем ночью. Они ждут этого.

– А я сделаю то, чего они не ждут! В честном, открытом бою мы покажем миру превосходство своей силы.

И объявил о сражении наутро.

Ночью Александр спал так спокойно и крепко, что, против обыкновения, не проснулся к рассвету.

Утренняя заря выкрасила небо в прозрачный пурпур. На еще сонную равнину лился розовый свет. Воздух был чист и прохладен. Ночная темнота постепенно таяла, уползала на запад.

В голубоватом предрассветье на равнине в полной боевой готовности персидская армия ждала неприятеля.

Заря набирала силу. Первые лучи позолотили шатер Александра. Разметавшись на походном ложе, Александр спал безмятежно. Клит восхищенно прошептал, обращаясь к стоящему рядом с ним у шатра Гефестиону:

– Спать перед решающей битвой – это ли не величие духа?

Гефестион согласно кивнул.

Полководцы, долго прождав царя около его ставки, сами дали приказание войскам приготовиться к выступлению.

Дальнейшее промедление казалось небезопасным, и Парменион решил войти наконец в шатер.

Приблизившись к ложу Александра, Парменион трижды позвал его по имени, пока тот не проснулся.

– Как можешь ты, царь, спать так спокойно, будто ты уже одержал победу, между тем как тебе предстоит еще самое важное и решительное сражение?

Александр возразил старому воину:

– Как! Разве ты не веришь, что победа у нас в руках, когда мы уже преодолели дальний путь через пустынные страны и настигли убегающего от нас Дария?

Солнце полыхало во всю утреннюю мощь. Зазвучали трубы. Македонский лагерь шумел как растревоженный улей. Из шатра вышел Александр в полотняном панцире и алом плаще. Вскочил на Букефала, обскакал ряды воинов, воодушевил их своей спокойной, уверенной в победе речью: