Александр Н. и месть волшебного мира

Последнее слово он сказал на змеином языке, пытаясь понять, как на него переходить в случае необходимости. Тем временем в камне стены появилась щель, и перед Сашей открылся проход в самое жуткое помещение Хогвартса — в Тайную Комнату.

Она оказалась довольно просторной, высокой, но очень слабо освещенной. Саша невольно приоткрыл рот, рассматривая колонны, обвитые каменными змеями, которые терялись во мраке где–то там, высоко, где должен был быть потолок.

— Вот это я понимаю, архитектурка, — выдохнул Саша, напрочь забывший об осторожности. Впрочем, изумрудные глаза ближайшей змейки причудливо блеснули в свете Люмоса, и Александр вспомнил, где он и зачем пришел. Он поднял руку над головой, чтобы в случае опасности поскорее закрыть глаза, и побрел вперед. Он шел медленно, глядя вниз и вбок, стараясь обезопасить себя от смертоносного взгляда таящейся в подземелье твари. «Обычно, — мелькнула в мозгу робкая догадка, — зверюга разговаривает перед нападением, но может она уже затаилась и готовится к броску?» От этой мысли Сашу передернуло, и он взял немного правее, чтобы в случае чего скользнуть за колонну. Однако в комнате по–прежнему царила тишина, изредка прерываемая звуком падающих на каменный пол капель воды. Колоннада уже почти закончилась, а змея так и не было. Саша осторожно взглянул вперед и увидел чьи–то огромные ноги.

За последними колоннами, у задней стены возвышалась невероятных размеров статуя. Саша уже где–то видел эту длинную бороду, эти жуткие, диковатые черты лица, делавшие человека похожим на обезьяну, эту сутулость. Саша узнал Салазара Слизерина, такого, какой был изображен в «Истории Хогвартса», через страницу после легенды о Тайной Комнате. Фигура Слизерина была жутковатой, но было кое–что пострашнее: у босых ног Салазара лежала маленькая фигурка в черной мантии. Русые волосы были все в грязи и ужасно намокли, но девочку Саша узнал. Он видел ее. Определенно видел. Взгляд скользнул по нашивке на мантии: пятна грязи делали барсучка грустноватым, как будто он понимал, что грядет конец.

— Эй, — Саша присел возле девочки на корточки и подергал ее за плечо, — как тебя там? Селена? Синтия? Санта? Короче, поднимайся. Пошли! Тебя все уже обыскались.

— Она не поднимется, — прозвучал чей–то тихий голос у Саши за спиной. — И никуда уже не пойдет.

Александр поднялся на ноги и уставился на высокого темноволосого молодого человека, стоявшего у ближайшей колонны. На миг показалось, что его фигура мерцает и расплывается, но Саша списал это на недостаточность освещения.

— А ты кто такой? И почему она не поднимется? — недоуменно спросил он, глядя на незнакомца.

— Том Риддл, — коротко представился тот, и Саша опешил.

— Быть того не может. Ты учился в Хогвартсе пятьдесят лет назад! Сейчас тебе должно быть под семьдесят и выглядеть ты должен как, — он покосился на статую Слизерина, — не так молодо, в общем.

— Я воспоминание, — коротко ответил Риддл, и голос его высокомерием напоминал голос Малфоя. — Пятьдесят лет я был заключен в дневнике.

Риддл взглянул куда–то за Сашину спину, и Александр проследил за его взглядом. Дневник лежал возле этой девочки — Сесилии? Сабрины? — у подножия статуи. Та маленькая черная книжица, которую Саша обнаружил тогда в дамской комнате.

— Это как? — недоуменно спросил Александр, крепко сжимая палочку, отчего свет Люмоса стал еще ярче. Теперь было очевидно, что Риддл действительно не человек. Он был воспоминанием, призраком прошлого, но в то же время он не был похож на других призраков, обитавших в Хогвартсе. Те были жемчужно–белыми, а этот… Цвет кожи Риддла действительно был бы похож на цвет кожи любого другого человека, если бы не потустороннее свечение, исходившее от него.

— А ты — Гарри Поттер, — Риддл не спрашивал, скорее, утверждал, но Саша отчаянно замотал головой.

— Я? Нет, ты что? Я, — он замялся. — Алекс. Алекс Ньюмен, Рэйвенкло. Очень приятно. Точнее, было бы очень приятно, если бы ты мне помог вытащить отсюда эту Сару, Стефани или как ее там.

— Алекс? Правда? — Риддл странно ухмыльнулся. — С Рэйвенкло? Тогда почему на тебе гриффиндорская мантия?

Саша отвел глаза. Легенда была и впрямь не ахти какая, но ему нужно было потянуть время, отсрочить стычку с Василиском, понять, что за угрозу несет в себе Риддл, придумать, в конце концов, как привести в чувство Скарлетт, Селестину — как некстати он забыл имя однокурсницы — и выбраться вместе с ней из этой треклятой комнаты.

— И очки, и шрам, — проговорил тем временем Риддл. — Нет, Алекс, ты не Алекс. Ты — Гарри Поттер.

— А вариант падения на битое стекло в раннем детстве ты не рассматриваешь? — предложил Саша не слишком уверенным тоном.

— Это шрам от заклятия, пущенного в тебя Волдемортом, — протянул Риддл.

— Да и хрен бы с ним, с Волдемортом. Ладно, мы пошли, — Саша попробовал взвалить на плечи девчонку, но потерпел неудачу и чуть не свалился вместе с ней на пол. — Да очнешься ты или нет! — в сердцах воскликнул он, и Том Риддл, наблюдавший за этой картиной, рассмеялся.