Александр Невский

Во время нового набега на новгородские владения, на сей раз через реку Нарову, рыцари-крестоносцы захватили небольшое укрепленное русское поселение Копорье, стоявшее на важном перепутье в тридцати верстах от побережья Финского залива. Важность расположения новгородской крепостицы ливонцы обнаружили сразу.

Здесь немецкие рыцари отыскали крутую и скалистую гору, окруженную обрывистыми оврагами и почти неприступную для нападающих со всех сторон. Согнав местных жителей, орденские братья быстро воздвигли крепкий каменный замок. Строили их крестоносные рыцари на завоеванных землях скоро и умело, по всем правилам военно-инженерной науки того времени. Крепостных дел мастеров ливонский орден имел действительно умелых.

Каменный замок Копорье сразу же стал настоящим разбойничьим гнездом ливонского рыцарства на Новгородщине. К тому же вольный город лишался важнейших торговых путей. Теперь Копорье стало опорным пунктом рыцарской конницы, беспрепятственно совершавшей новые набеги на земли вольного города.

Вскоре рыцари-крестоносцы захватили Тесово. Они заявили: «Подчиним себе русских язычников!» Ливонцы стали хозяйничать по берегам реки Луги вплоть до погоста Сабельского. Теперь их конные отряды стали появляться всего в тридцати верстах от самого Новгорода, нападая на проезжавших купцов, грабя и убивая их.

Крестоносные завоеватели сжигали деревни, угоняли крестьянский скот, уводили в полон женщин и детей, разоряли боярские и купеческие имения. Сопротивлявшихся безжалостно убивали в на-задание другим. Погорельцы бежали в вольный город из многих волостей, ища помощи и защиты от ворогов.

Древнерусский летописец с печалью пишет о приходе орденских братьев на новгородские земли: «А на волость Новгородскую наидаша немцы, литва, чюдь и поимаша на Луге вси кони и скот, и нельзе бяше фати по селам и нечем». Сельская местность подвергалась полному разграблению отрядами ливонских рыцарей. В самом Новгороде вскоре возникли большие трудности с доставкой в город продовольствия, началось голодное время.

Орденские братья, окрыленные своими успехами на землях Великого Новгорода, по словам летописца, с уверенностью заявили: «Упорим (то есть подчиним) славянский язык себе», то есть русских людей, еще не плативших дань Золотой Орде. Как славян-пруссов, ливов, эстов…

Вскоре Ливонский орден официально причислил Водскую и Ижорскую земли к владениям Папы Римского. Тот любезно передал свои новые владения на европейском Севере эзельскому епископу Генриху, который, в свою очередь, поделился ими с рыцарями меча и креста.

Простой люд новгородский, да и многочисленное купечество, на вечевых сходах стали требовать от боярства вернуть на княжение Ярославича. Не осталась в стороне и церковь — «латыняне» вновь грозили русскому православию. Именитые горожане и боярство, не без принуждения черного люда, с покорностью обратилось к великому князю владимирскому Ярославу Всеволодовичу с просьбой отпустить своего сына на княжение в город на Волхове. Но не Александра, а младшего — Андрея.

Ярослав Всеволодович отпустил того на княжение с малой дружиной. Новгородцы, «сдумавше» хитрость боярскую, уже сурово потребовали от бояр выполнить вечевое решение: вернуть Александра. Боярской верхушке пришлось подчиниться — терпение черного люда испытывать не приходилось. В противном случае простой народ мог разгромить в одночасье их хоромы, пожечь дворы под звон вечевого колокола, а то и «побить» знать с их слугами, побросать с моста в глубокие и холодные воды Волхова.

Новгородское посольство в Переяславль-Залесский возглавил сам архиепископ новгородский Спиридон. Он с горечью сообщил Александру Невскому о разорении немецкими рыцарями новгородских и псковских земель и привел кичливые слова орденских братьев: «Славяне не могут быть никем иным, как только нашими рабами».

Забыв недавние обиды и помня о ратном долге перед Русской землей, князь Александр Невский летом 1241 года вместе с посольством вернулся на княжеский престол в вольный город Новгород. Новгородцы встретили его с радушием и надеждой: враг стоял уже не на границе, а на подступах к вольному городу, всего в дне верховой езды от его ворот.

Радостно встреченный горожанами их «излюбленный» князь-полководец сразу же стал принимать дела правителя средневековой боярской республики. Дело, собственно говоря, перед ним на первых порах стояло одно — изгнать незванных гостей из Копорья, с Водской пятины. Именно оттуда нависала над Новгородщиной смертельная опасность ливонского нашествия. «Псы-рыцари» стояли на пороге родной земли и уже вовсю хозяйничали там, не встречая пока вооруженного отпора со стороны Великого Новгорода, у которого до возвращения князя Александра Невского так и не нашлось испытанного и решительного воеводы.