Александр Невский

«Где князья рязанские? Где ваш князь? Все они нами смерти преданы», — кричали татары по-русски, разъезжая на лошадях вдоль стен. В ответ посыпались стрелы. «Не стреляйте! — закричали татары и вывели перед Золотыми воротами пленного князя Владимира, бледного, худого, дрожащего. — Знаете ли сего князя?»

Князья Всеволод, Мстислав и все бояре и горожане, стоя на стенах, заплакали в голос, увидев князя Владимира в руках врагов.

Татары же отъехали от Золотых ворот и начали окружать город тыном и придвигать к стенам осадные орудия, подготавливая штурм хорошо укрепленного города.

Земляные валы и стены Владимира имели протяженность семь километров, ширину 20 метров и высоту 7 метров. Они служили защитой 40-тысячному населению. Однако толщина стен была менее метра, и они не могли выдержать ударов камнеметов, не говоря уже о стенобитных орудиях. Увидев приготовления татар, князья Всеволод и Мстислав стали укреплять свою дружину, так говоря: «Братья, лучше нам умереть перед Золотыми воротами за Святую Богородицу и правую веру, нежели сдаться поганым!» А воевода Петр Ослядюкович добавил: «Язык немилостивый навел на нас Господь за наши прегрешения!»

Рано утром 7 февраля штурм возобновился. По примету — наваленным сырым бревнам и хворосту — и через проломы в стенах, особенно возле церкви Святого Спаса, враги ворвались в город. Они проникли в западную, княжескую часть города у Золотых ворот, затем со стороны реки Лыбеди — к Орининым и Медным воротам, и от Клязьмы — к Волжским воротам. Войсками командовал Бурундай-багатур. Беспощадный рукопашный бой продолжался целые сутки. Защитники отступили за валы старого города в Печерний город, у стен которого в последней схватке пали сыновья великого князя. А их мать великая княгиня Агафья Всеволодовна вместе с дочерью, снохами, внуками, а также бояре, духовенство и горожане укрылись в Успенском храме на хорах. Многие в ожидании неминуемой смерти приняли пострижение в монахи. Все истово молились и плакали. Татары подожгли храм. Едкий дым распространился по всей церкви. Люди задыхались от неимоверного дыма, некоторые сгорели заживо. Татары ободрали ризы икон, взяли драгоценные камни, золотые и серебряные сосуды и кресты, содрали позолоченные листы с куполов. Так погибла ненаглядная красота — главная святыня Владимиро-Суздальской Руси, усыпальница русских князей и епископов.

Персидский историк Рашид ад-Дин в своей «Истории Угедей-хана» вынужден был признать героизм владимирцев, до конца защищавших свой город: «Город Юрия Великого взяли в восемь дней. Они (осажденные. — Ю. Б.

) ожесточенно сражались».

Когда великий князь стоял станом в заволжских лесах, на реке Сити, под селом Станиловым, прискакал гонец из Владимира и принес горестную весть, что «Владимир взят татарами, и огнем сожжен, жители убиты, другие уведены в плен, церковь соборная разграблена и огнем спалена, владыка Митрофан и княгиня Агафья с дочерью Феодорой и внуками, и со снохами Марией и Христиною погибли в огне, а сыновья Всеволод и Мстислав убиты в сражении, а оставшиеся в живых к тебе идут». Великий князь вскричал «великим гласом», уподобившись Иову Праведному: «Господи! Се ли годе Твоему милосердию?», и заплакал, повторяя: «Ох, мне, Владыко, что ради ныне остался один?» Вскоре он послав в сторону Волги в разведку воеводу Дорожа с 3 тысячами воинов. Дорож возвратился 3 марта и доложил князю: «Уже обошли нас, княже, татары! Идут от Ярославля». Этого великий князь не ожидал. Он думал, что татары придут со стороны Мологи, от Кашина, и не так скоро. Не дождался он и военной помощи. Брат Ярослав в то время был далеко, в Киеве. Сильные новгородские полки во главе с князем Александром не пришли: они готовились оборонять свой город. От Белоозера тоже не было подмоги. Дружина князя Ивана опаздывала. Правда, на Сить пришла дружина юрьевского князя Святослава Всеволодовича, но она была малочисленной.