Александр Невский. Друг Орды и враг Запада

В 1232 г. папский легат на Восточной Балтике Болдуин Альнский получил от Григория IX распоряжение запрещать католикам вести переговоры или заключать перемирие с русскими и языческими народами. Это Александр мог ощутить по сокращению обычных пограничных переговоров с епископом Юрьевским и орденом. В 1234 г. папа распространил власть своего легата и на Финляндию, где уже полыхало восстание и шла необъявленная война католиков с русскими. Одновременно в 1234 г. папским легатом был назначен кардинал Вильгельм Сабинский (Моденский) — опытный дипломат, поставивший своей целью объединение всех католических сил в Восточной Прибалтике для покорения язычников и "обращения" в католичество Руси[80].

Деятельность легата Вильгельма было нелегко уловить. Противоречия между орденом, рижским и юрьевским епископами, датчанами и шведами в Прибалтике были настолько велики, что могли казаться непреодолимыми. С немцами, например, после жаркой схватки и мира 1234 г., князь Александр не видел оснований враждовать. Когда рижский епископ в 1236 г. готовил решительный крестовый поход против Литвы, в его войско, помимо братьев и солдат ордена, усиленных великим множеством крестоносцев из Германии и толпами чуди, влились 200 воинов из Пскова (управлявшегося княжьим наместником).

Участие русских воинов в походе на Литву легко понять. Но объяснить нежданную смелость ордена, до этого не решавшегося нападать на внутренние владения воинственных литовцев, может только вмешательство папы римского. Именно Григорий IX объявил 9 февраля 1236 г. крестовый поход в Литву, а его легаты обеспечили невиданно большой приток вооружённых немецких "паломников" в Ригу. Почти всем из них, в том числе братьям-меченосцам и русским, предстояло бесславно пасть под Шяуляем (в немецких текстах — Саулом).

Битва под Шауляем

Летом 1236 г. массы крестоносцев-паломников прибывали в Ригу, наслышавшись о сказочно богатых землях языческой Литвы. Для немецких рыцарей — в основном безземельных младших сыновей — захват новых владений часто был единственным шансом найти достойное место в жизни. Граф Генрих фон Данненберг и рыцарь Теодорик фон Газельдорф возглавили отряды из 500 воинов, прибывших из Любека, Гамбурга и Гольштейна. Рига присоединила к ним своих рыцарей и горожан, жаждущих грабежа. Орден меченосцев во главе с великим магистром Волквином выступил в максимальном составе: 55 братьев-рыцарей с конными сержантами и кнехтами (более 600 опытных воинов). Паломники торопили Вальквина в путь, но он удерживал их до полного завершения сборов, прибытия 200 русских воинов из Пскова и бесчисленного ополчения покорённых народов Латвии и Эстонии:

"В поход вас поведу, и тамдобычи будет вдоволь вам",гонцов на Русь тогда послал,их помощь вскоре прибыла.Проворно ополчились эсты,

не медля, прибыли на место;латгалы, ливы в бой собрались,в селеньях дома не остались.

— Так рассказывает Ливонская рифмованная хроника. Новгородская же летопись говорит: "Пришли в силе великой немцы из замория в Ригу, и там совокупились все, и рижане, и вся чудьская земля, и псковичи от себя послали помощь — мужей 200, пошли на безбожную Литву"[81]. Выступило конное войско лишь к осени (до Литвы, замечает хронист, им "пришлось скакать"). Преодолев трудности похода,

Они в литовский край пришли.

Здесь грабили они и жгли,Всей силой край опустошая,И за собою оставляяПовсюду ужас разоренья.На Сауле путь возвращенья

Их шел, среди кустов, болот.

Здесь, под Шауляем, 21 сентября путь разбойникам преградил отряд жителей разграбленной Жемайтии. Храбрецы сумели задержать крестоносцев у реки до следующего дня, когда им на выручку подоспел опытный военачальник Миндовг (что на литовском значит — многомыслящий), сын Рынгольта (ок. 1200–1263). Слава его уже выходила за пределы Литвы — в 1235 г. Даниил Галицкий искал с ним союза против польского герцога Конрада Мазовецкого[82]. Но даже столь знатный воин не смог бы объединить дружины и ополчения разных князей и земель Литвы, если бы крестоносцы не осмелились на столь наглое вторжение в родные земли лихих всадников, которые привыкли вторгаться в чужие земли сами.

Правильно рассчитав, что рыцари (несмотря на призывы магистра Волквина фон Винтерштаттена) не решатся на прорыв всем скопом через реку, талантливый полководец атаковал их среди лесов и болот, максимально используя свойства местности.

С врагами битву завязали.Но в топях кони увязали,как женщин, воинов перебили, —