Александр Невский и Даниил Галицкий. Рождение Третьего Рима

Историки Н.Н. Воронин и П.А. Раппопорт обратили внимание на тот факт, что указанная в летописи высота башеннообразного строения совершенно недостаточна для оборонительного сооружения. Очевидно, что летописец говорит о скульптурном монументе, который венчала фигура орла. Исследователи подчеркивают, что орел на холмском столпе был двуглавым, на что указывает грамматическая форма множественного числа выражения летописи «с головами». Можно предположить, что холмский монумент воспроизводил византийского двуглавого орла, который становился новым символом власти галицко-волынских князей. В это же время оформляется и геральдическая традиция Запада, в которой черный двуглавый орел на золотом поле становится символом Священной Римской империи, вытесняя фигуру одноглавого орла, опять же не без косвенного влияния византийского символа, который тогда воспринимался как древнее наследие Ветхого Рима. Мастер, воздвигший колонну, увенчанную фигурою двуглавого орла при въезде в новый стольный град Галицко-Волынской Руси, в своей работе должен был ориентироваться на известные в то время архитектурные образцы. Такие образцы следует искать, прежде всего, в Константинополе. К числу главных достопримечательностей византийской столицы на рубеже XII–XIII веков относилась установленная на ипподроме Царьграда колонна, на вершине которой величаво располагалась фигура царственного орла с распростертыми крыльями. У Никиты Хониата мы находим подробное описание данного монумента: «Был еще в ипподроме медный орел — изобретение Аполлония Тианского и великолепное создание его волшебства. [Аполлоний] поставил на столпе изображение орла — восхитительное произведение художественного искусства, любуясь которым нельзя было оторвать глаз и поневоле приходилось остаться прикованным к месту, подобно тому, кто, начав слушать пение сирен, хотел бы уйти от них прочь. Орел расширил крылья, как будто желая взлететь, между тем под его ногами лежал свившийся в кольца змей, который не пускал подняться вверх и, уткнув голову в его крыло, по-видимому, хотел ужалить».

Данный образ хорошо известен по преданию об основании Константинополя. С темой борьбы орла и змеи связаны были многочисленные предания о грядущей судьбе Константинополя. Одноглавые орлы еще с римских времен были символами Вселенской Римской империи. Со времен императоров Комнинов этот символ начинает трансформироваться в орла двуглавого, который уже при Палеологах становится новым символом империи ромеев. Использование образа двуглавого орла в архитектурном декоре Древней Руси домонгольского периода — явление уникальное, знаковое! Нам, впрочем, известны случаи изображения двуглавого орла и до строительства вышеупомянутого столпа под Холмом. В первую очередь стоит упомянуть подвеску из Гнездовских курганов под Смоленском. Есть изображение двуглавого орла и в росписи Южных врат XIII века собора Рождества Богородицы в Суздале. Есть и довольно спорное изображение погибшей фрески Софийского собора в Киеве, зафиксированной в XVII столетии голландским путешественником, на которой на плаще князя Владимира (Ярослава?) можно усмотреть изображение двуглавого орла. Количество голов орла может быть предметом дискуссии и в отношении ктиторской фрески Нередецкой церкви XII века в Новгороде, на которой изображен князь Владимир Ярославич. Но в каменной резьбе фигуры орла на Руси домонгольского периода неизвестны. Зато эта декоративная и эмблематическая деталь хорошо известна по памятникам церковной архитектуры Византии, Сербии и Болгарии. «Можно с уверенностью говорить, что образ двуглавого орла в качестве некоего геральдического знака на несколько столетий закрепился на западных окраинах Галицко-Волынской Руси».

Нужно сказать, что имперские претензии галицких князей не остались без внимания на северо-востоке Руси. «Двуглавые орлы и грифоны отмечены на парадных одеждах князей Юрия Долгорукого и Всеволода Большое Гнездо на фресках Успенского собора во Владимире, датированных 20-ми гг. XIII в. Неудачно реставрированные в XIX в., эти фрески впоследствии были утрачены».

Парадные плащи князей на фресках домонгольского периода с изображениями на них орлов имеют византийское происхождение. Как установил еще известнейший историк православных древностей Н.П. Кондаков, «мантии и облачения с таким рисунком, носившие в Византии специальное название “орлов”, входили в число высших чиновних облачений византийского двора».

Случайно ли появляются эти изображения на плащах князей Суздальской Руси? «Под 6670 (1162) г. Густинская летопись, старейшие списки которой относятся к последней трети XVII в., сообщает: “пойдоста Мстислав и Василко и Всеволодъ Юрьевичи, со матерш, въ Цариградъ, къ царю Мануилу, къ деду своему; и даде имъ царь градовъ несколко, да живут тамо”. Таким образом, составитель Густинской летописи считал вторую жену Юрия дочерью Мануила Комнина. В.Н. Татищев, комментируя благосклонность императора к ее сыновьям, заключил, что она “Греческая Принцесса была”…