Александр Невский и Даниил Галицкий. Рождение Третьего Рима

Одной из главных заповедей Владимира Мономаха, которую он оставил для своих потомков в своем знаменитом «Поучении», была мысль о том, что только нравственные качества властвующих приобретают важное политическое значение, что судьба Русского государства, его будущее стало в огромной мере зависеть от того, насколько нравственными окажутся в своем поведении люди, держащие в своих руках власть. Нет никаких сомнений, что его прямой потомок Александр Ярославич лучше всех своих современников понял непреходящее значение этого завета.

Как прекратить княжеские междоусобицы на Руси? Только в обращении к неукоснительному соблюдению Христовых заповедей. Владимир Мономах взывал: «Мы, человеци, грешни суще и смертни, то оже ны зло створить, то хощемъ и пожрети и кровь его прольяти вскоръ; а Господь нашь, владея и животомъ и смертью, согрешенья наша выше главы нашея терпить, и пакы и до живота нашего. Яко отець, чадо свое любя, бья, и пакы привлачить е к собе, тако же и Господь нашь показал ны есть на врагы победу, 3-ми двлы добрыми избыти его и победити его: покаяньемъ, слезами и милостынею. Да то вы, дути мои, не тяжька заповедь Божья, оже тъми делы 3-ми избыти груховъ своихъ и царствия не лишитися». Не следует проливать кровь того, кто причинит нам зло, говорил Владимир Мономах, но тремя добрыми делами можно избавиться от врагов и победить их: покаянием, слезами и милостыней.

Любопытно, что в своем «Поучении», составленном из принципов религиозной христианской этики, наполненном словами о Боге, Владимир Мономах нигде не обмолвился о божественном происхождении власти. И это, думается, не случайно. Автор «Поучения» исходил из того, что власть — это не дар, возвышающий того, кто ее получает, над другими людьми, возлагая на них обязанность повиноваться властителю. Она не освобождает ее носителя от соблюдения правил общежития, предписанных христианством всем людям. Ему надлежит помогать обездоленным, чтить старых, как отца, и молодых, как братьев, остерегаться лжи, пьянства и других пороков, не свирепствовать словом, не хулить в беседе, избегать суеты и т.д. Иными словами, Владимир отразил древнерусское воззрение на природу и суть верховной власти, еще не знакомое с «теологией» власти, созданной византийским гением.

И все же далеко не случайно при развитии политической мысли в Москве, когда стали вырисовываться контуры новой идеологии «Москва — Третий Рим», именно Мономах воспринимался как основатель царской титулатуры для русских великих князей. И именно с его именем был связан главный венчальный убор русского самодержавия — шапка Мономаха. Шапка Мономаха — золотой филигранный островерхий головной убор с соболиной опушкою, украшенный драгоценными камнями и увенчанный крестом. Венец московских великих князей и российских царей стал главным символом самодержавия в России. Этот венец — один из самых ценных экспонатов Оружейной палаты Московского Кремля.

На протяжении долгого времени происхождение «Мономахова венца» связывалось именно с именем великого князя Киевского Владимира-Василя Всеволодовича (1053–1125) — сына Всеволода Ярославича и дочери византийского императора Константина Мономаха (откуда его прозвище), внука Ярослава Мудрого.

Как мы уже сказали выше, сама эта легенда бытовала на Руси уже в XIII веке. По преданию, Владимир Мономах получил от своего деда — византийского императора — признаки царского достоинства — бармы и корону. В «Слове о погибели Русской земли» — литературном произведении XIII века — сообщается о «больших дарах», которые послал ему «император Мануил», чтобы откупиться от нападения на Царьград. О шапке прямо не говорится.