Александр Невский. Кто победил в Ледовом побоище

Может быть, за триста лет, прошедших после «Ледового побоища», Ливония ослабла, а Московская Русь, вобравшая в себя Новгородскую землю и Владимиро-Суздальское княжество, накопила сил, и бывший грозный противник стал ей не страшен? Нет. Ливония за эти годы тоже набралась сил. Выросли новые каменные крепости и замки. Города окружили себя каменными стенами. Теперь магистр Ливонского Ордена может собрать не сотню рыцарей и пару тысяч плохо вооруженных аборигенов, а огромное войско: в 1480 году он приводит под Псков, по свидетельству Ливонской хроники, стотысячное войско. Это в пять раз больше, чем — по традиционной версии — выставили ливонцы против русских во время «Ледового побоища»!

Самое главное, на вооружении ливонского войска появилась артиллерия и стрелковое оружие — пищали, которые по своим возможностям значительно превосходили русские пушки. Это показали события 1501 года, когда войска под предводительством магистра Ливонского Ордена Вальтера фон Плеттенберга под Изборском огнем из пушек и пищалей обратили в бегство псковские и московские полки.

Ливонцы тоже считали войну, начатую Иваном Грозным, несправедливой и захватнической. Уже упомянутый ливонский рыцарь Филипп Белль бесстрашно бросил в лицо Ивану Грозному: «Ты неправдою и кровопийством овладеваешь нашим отечеством, не так, как прилично царю христианскому» (Соловьев, СС, т. 3, с. 549). За что и был казнен, несмотря на просьбы царских воевод сохранить ему жизнь. Согласитесь, странная позиция для потомка разбитых в «Ледовом побоище» рыцарей. Казалось бы, ливонцы должны понимать, что их постигло справедливое возмездие за обиды, причиненные русским их предками. А они почему-то считают себя жертвой необоснованной и несправедливой агрессии.

Уже тогда Запад боялся Руси, а не наоборот. Единственное, что Европа могла сделать, чтобы обезопасить себя от вторжения с Востока, — как можно лучше запереть свои двери. Это утверждение лучше всего подтверждают слова короля Швеции Густава II Адольфа. Выступая в сейме в связи с заключением Столбовского мира с Россией (1617 г.), он поздравляет нацию с тем, что наконец-то она избавлена от русской угрозы. «Великое благодеяние оказал бог Швеции тем, что русские, с которыми мы исстари жили в неопределенном состоянии и в опасном положении, теперь навеки должны покинуть разбойничье гнездо, из которого прежде они нас беспокоили. Русские — опасные соседи; границы земли их простираются до Северного, Каспийского и Черного морей, у них могущественное дворянство, многочисленное крестьянство, многолюдные города, они могут выставлять в поле большое войско, а теперь этот враг без нашего позволения не может ни одного судна спустить в Балтийское море. Большие озера — Ладожское и Пейпус, Нарвская область, тридцать миль обширный болот и сильные крепости отделяют нас от него; у России отнято море, и, бог даст, теперь русским трудно будет перепрыгнуть через этот ручеек» (Соловьев, СС, т. 5, с. 91).

Да и саму опасность возможного «крестового похода» для судьбы русских княжеств не стоит преувеличивать. Ну, захватили в результате трех походов объединенные силы всей Европы полоску Средиземноморского пляжа и несколько городов. Как это изменило судьбы проживающих там народов? Они стали католиками? Нет. Этот регион был колонизирован европейцами и вошел в орбиту европейской политики? Нет. Если почитать литературу, посвященную «крестовым походам», то может сложиться впечатление, что от них больше всего пострадали не имеющие никакого отношения к целям крестоносцев (освобождение гроба Господня) евреи, которых они громили не только в захваченном Иерусалиме, но и по всей Европе.

И сейчас многие россияне на генетическом уровне уверены, что Запад нам враждебен. Такое мировоззрение целенаправленно формировалось идеологической машиной государства и православной церковью поколениями. Миф об Александре Невском — его фундаментальное основание. Пора покончить с этой фобией и перестать видеть врага там, где его никогда не было.

8

Миф третий: Запад напал на Русь, воспользовавшись тем, что она была ослаблена татаро-монгольским нашествием. Поскольку документальных подтверждений участия Папы в событиях 1240—1242 годов нет, то сторонникам теории про западную агрессию нужен другой мотив, объясняющий причины этой войны. И они его нашли, связав «агрессию Запада» с нашествием Батыя: Русь разбита, и этим воспользовались коварные католики.

К примеру, авторы книги «Мир истории» И. Греков и Ф. Шахмагонов пишут: «Шведские корабли крестоносцев появились на Неве, когда тумены чингизидов стягивались к реке Роси под Киевом. Совпадение знаменательное. Самым простым истолкованием такой синхронности было бы предположение, что шведские ярлы, проведав о разорении Северо-Восточной Руси, решили воспользоваться ее бедственным состоянием, захватить Псков и Новгород и оседлать верховья Волжского торгового пути. Такое предположение не требует документального подкрепления» (с. 74).