Александр Солженицын. Портрет без ретуши

– Вы должны заново открыть это слово. От вас зависит, чтобы оно вновь обрело жизнь!..

– ?..

Это «было бы смешно, если бы не было так грустно».

Надо сказать, что Александр Исаевич бывает очень вспыльчив и груб, если ему возразить или задать вопрос не вовремя. Многие его друзья и знакомые отмечают, что он не умеет и не хочет уважать мнения других. Но его слова, его действия (даже самые несуразные) должны, как он в этом убежден, покорять сердца всех. Поэтому неудивительно, что отсутствие чувства всякой меры породило в Солженицыне чистейший цинизм и беспредельный эгоизм.

…Для советской литературы 30-х годов характерен творческий подъем. Популярнейшими книгами того времени становятся «Тихий Дон» Шолохова, эпическое произведение Гладкова «Цемент», роман «Бруски» Панферова, в котором изображается монументальная картина поволжской деревни. В полную силу трудятся такие народные писатели, как Федин и Фадеев, Паустовский и Эренбург; Михаил Кольцов публикует свои блестящие репортажи. Советская проза подвергается хлесткому и точному анализу Виктора Шкловского…

Александр Солженицын открывает для себя еще одно качество выдающихся авторов: большие писатели пишут большие романы. То есть многотомные романы на многих сотнях страниц. Эпопеи. Исторические повествования в беллетристической форме.

Этот явно интеллигентный и с далеко не малым багажом знаний молодой человек, когда бы он ни сталкивался с литературой – а он сталкивался с ней ежедневно, – совершенно теряет здравый смысл и логику; он действует сумбурно, в страшном напряжении. В нем как бы оживает помещичий инстинкт деда Семена Ефимовича: «Чем больше – тем лучше…» Самолюбие и мания величия становятся преобладающими чертами его характера.

Бледный и предельно прилежный Александр Солженицын, по прозвищу Морж, оказывается в стороне от творческого кипения и бурной деятельности советских писателей. Он строит свои планы. Как ему хочется быть среди известных авторов и… над ними! Намного, намного выше! Как он станет их ненавидеть и чернить за то, что у них больше писательского таланта, гражданской чести и человечности, чем у него!

Но до этого еще далеко. Пока же Александр Исаевич стремится оказаться среди них. И, как уже сказано, ищет тему. Он ее находит. Впрочем, она, как говорится, у него под руками. Солженицын решает написать роман-эпопею об истории русской революции.

Тема гигантская!

Александр Исаевич Солженицын – все, что угодно, только не лентяй и не праздный мечтатель. Едва родилась идея, как уже готово название – «Русские в авангарде», или «Люби революцию» (сокращенно: «ЛЮР»). Так и зашифруют Солженицын и Наталия Решетовская этот роман в своей переписке – «ЛЮР»…

Кстати, шифры, псевдонимы, всякого рода засекречивание и конспирация пройдут через всю совместную супружескую жизнь Наталии Решетовской и Александра Солженицына и проникнут в нее до такой степени, что постороннему человеку впору предположить, что это не обычная супружеская чета, а замаскированный дуэт агентов какой-нибудь разведывательной службы.

…К названию вскоре добавится и временная концепция. Цикл романов должен открываться неудачным наступлением царского генерала Самсонова в Восточной Пруссии в августе 1914 года. То есть темой, к которой Солженицын возвратится через тридцать лет и которую обработает в историческом плане в «Августе Четырнадцатого». Этой же темой, но под другим углом зрения и в другое время он будет заниматься и в так называемой поэме «Прусские ночи».

Как и подобает человеку дела, Солженицын не ограничивается кратким изложением концепции и названием. Он берется за перо. Главными героями его романа «Август Четырнадцатого» становятся офицеры-интеллектуалы Ольховский и Северцев. Его жена, Наталия Решетовская, послужила прототипом для главного женского образа – Люси Ольховской, петроградской мещанки.

Ольховский и Северцев, по замыслу Солженицына, – перспективные фигуры. Это, по его мнению, истинные «русские в авангарде». Хочется отметить такой характерный штрих: Солженицын ищет свой идеал в царских временах. Не рабочий, не большевистский организатор, не солдат, крестьянин или моряк – люди, которые перевели революцию из области теоретических рассуждений в сферу реальной действительности, – а царские офицеры являются для Солженицына настоящими «революционерами».

И невольно бросается в глаза еще вот что: Ольховский – Болконский, Северцев – Безухов. Не смешно ли такое чисто внешнее созвучие имен героев солженицынской эпопеи с именами главных героев знаменитого романа Льва Николаевича Толстого «Война и мир»?

Ясно, что офицеры царской армии Ольховский и Северцев внутренне являются для Солженицына очень значительными образами. Неслучайно даже еще в начале 1945 года, в период, когда Красная Армия начинает операцию в Восточной Пруссии, капитан Солженицын пишет с фронта своей жене Наталии Алексеевне Решетовской: «Сижу недалеко от леса, где попали в окружение Северцев и Ольховский».