Александра

Все подхватили молитву. Прочитали её до конца. Крестились. Смотрела на них и видела, как у всех стали светлеть лица. Они улыбались. Не улыбалась одна Ленка. Смотрела на меня возмущённо. Ладно, с ней потом поговорим. Раку с мощами тоже закрыли, как и ларец с копьём. Все святыни аккуратно убрали со стола. Потом вытаскивали кожаные мешочки с византийскими золотыми солидами. С арабскими динарами. Тут же были и золотые имперские гульдены Сигизмунда Первого. И золотые дукаты Венецианской республики, похожие на флорины. И серебряные сицилийские дукаты короля Роджера Второго. Все монеты были разложены по номиналам, в кожаные мешочки по пятьдесят штук в каждом. Наверное, это у рыцарей был такой стандарт. И, это было очень удобно. Кроме арабских динаров были и османские султани, тоже золотые монеты, аналог Венецианского дуката и Флорентийского флорина. Да, не слабо я рыцарей грабанула. Можно сказать, по меркам 21 века, Вяземские сразу прыгнули в олигархи! Ключник шустро считал и записывать в амбарную книгу. Наконец я открыла третий сундук. Там были золотые и серебряные чаши, кубки, инкрустированные драгоценными камнями. Золотые цепи, которые знатные дворяне и богатеи, как на Руси, так и в Европе вешали себе на шеи. Ну прям наши 90-е, как рассказывал мне папа. У кого круче и толще золотая цепь, тот выше звёзд. Золотые и серебряные браслеты, перстни и печатки, то есть печати, которые оформляли в виде перстней. Целые скрученные в связки жемчужные бусы. И наконец я вытащила завернутые в белый шёлк две диадемы. Они были потрясающими. Из золота, отделанные жемчугом и огранёнными алмазами. Свет свечей сразу заиграл на них радугой. Диадемы словно засветились каким-то внутреннем светом. И это была восточная работа. В Европе так ещё делать не умели. Я среагировала на автомате. Держа в руках, счастливо улыбалась.

— Вот они, я думала никогда их не увижу. Они нашлись. Слава тебе господи.

— Что это, Саша? — Глядя заворожённо на диадемы, спросил Иван. Все остальные, включая и Елену тоже смотрели потрясённо на эти настоящие произведения искусства. Не. Их я никому не отдам. Посмотрела на Елену.

— Сестра, помнишь родители нам показывали портреты византийских принцесс из рода Комниных? На них были эти самые диадемы!

Ленка посмотрела на меня ошалело. Я сузила глаза. Глядя мне в глаза, она кивнула.

— Да, помню.

— Вот они. Их носили наши прапрабабушки.

Я подошла к Елене. На её голове был платок, скрывавший её волосы. Так было положено. Замужней невместно ходить простоволосой, чай не девушка. Поверх платка, была надета кубанка. Я сняла с неё кубанку и надела диадему ей на голову, поверх платка. Отошла. Потрясающе. Елена продолжала смотреть на меня испуганно, но потом приободрилась. Вытащила из кармана своё зеркальце, которое постоянно таскала с собой. Ещё оттуда из нашего времени. Взглянула в него. Улыбка расплылась до ушей.

— Саш, так это что получается? Венец у Елены и у тебя, это Ваши? — Спросил Иван.

— Наши. Они делались для византийских царевен из рода Комниных. Специально. Царевны других династий носили другие диадемы. А вот эти именно наши. Были украдены ещё тогда, при грабеже латинянами Константинополя. Они наши с Еленой. И никому больше принадлежать не могут.

— Правильно, Сашенька. Кому же такое богатство и красоту отдавать? — Тут же подсуетилась Евпраксия Гордеевна. Всё верно, на фиг пошли все остальные. А такое сокровище в семье должно остаться.

— Согласна с Вами, матушка. Они потом по наследству перейдут к нашим детям. Так же Ванечка?

— Истинно так, Сашенька. Пусть потом дочки наши её носят. А у Елены её дочки.

Заметила, как Евсей усмехнулся и кивнул соглашаясь. Вот старый лис. Неужели догадался? Ну и наплевать.

— Батюшка. — Обратилась я к боярину. — Нужно определить, что из этого преподнесём Великому князю, ибо надо делится, а что оставим себе, чтоб себя не обидеть.

М-да, неплохой хабар. На фоне этих сокровищ, казна Ульриха, вернее её половина не впечатляла. Золота практически не было. В основном серебряные монеты пфенниги, бременские гротены и шварены. Всё это были серебряные монеты немецких государств — княжеств, герцогств, курфюршеств. Серебряная посуда. Золотой было не так много, пара блюд и один кубок.

— И ещё, батюшка Фёдор Мстиславович, хранить всё это, здесь, в приграничной крепости нельзя. Надо это куда-то увезти, вглубь Руси.

— Как куда-то? В Москву. — Ответил боярин.

— Сашенька, у нас там подворье большое. — Поддержала мужа Евпраксия Гордеевна. — Сад яблоневый. Терем о двух поверхах. Фёдору то ещё два года тут службу государеву нести, потом в Москву вернёмся. Здесь вместо себя человека на управление оставим. Давно хотим.