Александра

— Значит, любовью. — Он перевернул меня быстро на живот, я даже ничего сказать не успела. Я поняла, как он хочет. Пришлось встать на колени, предоставив мужу на обозрение свой зад. Он погладил меня по ягодицам и я почувствовала, как в моё лоно вошёл его стержень. Иван накрыл ладонями мою грудь, сжал её. Всё любовный процесс пошёл по нарастающей. Дальше я действительно больше ни о чём не думала…

Когда Ваня откинулся на постель, лёжа на спине, закрыв глаза расслабляясь, положила ему на грудь свою голову, стала поглаживать его. И включила свою пластинку.

— Ванечка, ты доволен?

— Доволен. А ты?

— И я. Всё было хорошо. Ты доставил мне истинное наслаждение… Вань ну так что насчёт прогулки? — Почувствовала, как он напрягся.

— Саш, ну что тебя туда тянет? Там опасно. На татар нарвёмся, не дай бог.

— Ванечка, жить вообще опасно. Едешь на коне, раз и свалился, шею свернул. Так что давай не будем насчёт опасности. Вспомни, как мы с тобой познакомились?

— Саш, что ты там хочешь увидеть?

— Хочу оглядеться. Если честно, то хочу оказаться подальше от Москвы.

— Почему?

— Понимаешь, и я, и Елена могут быть втянуты в дворцовые подковёрные игры. А я этого не хочу. Да и там, вне Москвы, подальше от государевых глаз, мы сами себе будем хозяева.

— Но там опаснее, чем на границе с Литвой и Орденом.

— Вань, опасно везде. Мы туда прогуляемся, осмотримся. Найдём место для крепости, которая и станет нашим опорным пунктом по освоению этой земли. Скажи, засечная черта уже начала создаваться?

— Какая засечная черта?

— Это линия оборонительных укреплений юга Руси. Завалы и засеки на лесных дорогах, остроги, валы и рвы, земляные бастионы, которые должны были препятствовать проникновению татар на территорию Руси, особенно в её более заселённые и богатые земли.

— Я не слышал об этом.

Так, значит засечная черта ещё не начала создаваться. Тула была одним из самых серьёзных опорных пунктов этой засечной, оборонительной черты. Но я помнила, что засечная черта стала создаваться именно в 16 веке, вопрос когда?

— Вань, если до сих пор не стали её делать, значит скоро начнут. И мы можем встроится в неё. Главное сейчас, найти место, удобное в плане обороны. Весной выдвинемся, начнём строиться. Для начала деревянный острог-крепость. Но, как только укрепимся мало-мальски, надо будет строить каменные стены и башни.

— Саша, каменные, это очень дорого. Разве осилим такое?

— Осилим. Надо найти место с глиной, которая хорошо подойдёт для изготовления кирпичей. Начать делать кирпичи. Если найдём песчаник, вообще хорошо. Из песчаника можно сразу выпиливать блоки и класть стены с башнями. Мы не будем строить огромную крепость. Её мы точно не осилим. А вот небольшую, очень даже. Желательно в слиянии двух рек или что-то около того. Чтобы и вода стала естественным оборонительным рубежом.

— Там Дон течёт.

— И по земле Вяземских?

— Да. Я знаю такое место, Саша. Там приток впадает. Небольшой, но достаточный. Правда и место такое, там часто татары и ногаи ходят на Русь, по Муравскому шляху.

— Ничего. Если сумеем построить каменную крепость, да оснастим её артиллерией, то никакие татары с ногаями нам будут не страшны.

Мы немного помолчали. Иван погладил меня по спине. Спросил:

— Саш, Вася говорил, что тебе зачем-то гишпанцы нужны?

— Нужны, Вань.

— Зачем?

— Они новую землю нашли за большим океаном. Там растут деревья, у которых смола очень мне нужная. Хочу поговорить с ними, чтобы мне привезли пару-тройку бочек этой смолы.

— Зачем, Саша? На кой она тебе?

— Очень нужна, для лекарства моего.

— А без этой смолы нельзя?

— Можно, но лучше с ней.

— Я знаю, где гишпанцы проживают. В Китай-городе, в панской слободе.

— Какой слободе?

— Панской. Там селятся купцы из Литвы. Кстати, можно туда съездить. Там ткани разные из Европы продаются. Красивые. Может что-нибудь купишь, тебе одёжки пошьют.

— Вот, давай завтра и съездим. И постараемся найти этих гишпанцев.

— А себе украшения, ткани не будешь смотреть?

— Вань, не расстраивай меня. Зачем мне украшения? У нас их целый сундук. Забыл, что ли? А ткани?.. Ткани посмотрим.

— Вот и хорошо.

Почувствовала, как его рука, поглаживавшая мою спину, спустилась на мои ягодицы. Начала их гладить и мять.

— Вань, что секса захотел?

— Любви, Саша.

— Кошмар какой. Ладно, давай опять любовью займёмся. Ты же не отстанешь? Вань, ты когда успокоишься?

— Когда стану старым и немощным в этом деле.

— Я поняла. Ладно, Вань, лежи, я сама всё сделаю…

По утру, позавтракав, решила ехать, в так называемую панскую слободу, о чём напомнила Ивану. Оделась в парадную одежду — Красивая рубашка, шаровары, расшитые узорами, красные сапоги до колен, расшитую золотистыми и серебряными нитями чобу. Шёлковый платок, под которым спрятала свои две косички. Сверху надела диадему. Навела косметический марафет. Шашка на левом боку. Белые перчатки. На средний палец правой руки надела перстень, подаренный мне Великим Князем. Посмотрелась в зеркальце, ничего так, миленькая.

Вывела своего жеребца, уже осёдланного. Пятеро моих гвардейцев меня ждали на подворье. К нам присоединилось ещё пятеро ратников. И Иван.