Александра: Единожды солгав

Швейная фабрика действительно застопорила работу. Синяя спецовочная ткань, купленная по бросовой цене, оказалась бракованной. Брак обнаружили в средине рулона. Остаток спецодежды можно было дошить с «сигнального» оранжевого цвета и полностью уложиться в указанный срок, но Власенко наотрез отказалась от предложения. Выход был только один — дошить с недельным опозданием. Заместитель директора фабрики, моложавая словоохотливая женщина, боясь потерять постоянного заказчика, заверила Власенко, что через день, ну крайний срок — через два — ткань они получат. Потом оказалось, что ткань застряла на таможне.

Обещанная неделя добегала до конца. Срочная закупка ткани со склада требовала дополнительных денег. А у кого деньги просить, как не у заказчика.

Факс, отправленный с фабрики, пришел в неудачный момент, когда Лунин вышел в приемную.

На фабрике Лунин ругаться начал прямо в цеху, популярно объясняя мастеру смены, что представляет их «контора», которую завтра ж закроют. Женщина с изумлением смотрела на кричащего мужчину, забыв о неуместности своей застывшей улыбки. И, только когда Лунин потребовал, хоть — какого начальника, с облегчением кивнула на дверь, посочувствовав Кристине.

Лунин толкнул дверь и…застыл, думая только о том насколько было его слышно за этой дверью.

Он не мог объяснить себе, почему он как на привязи, больше часа ходит по шумному цеху и слушает совершенно ему ненужный рассказ. Оказалось, что спецодежда, как и его костюм от кутюр, должна иметь и модный фасон, и тщательно проработанные лекала, и стильную цветовую гамму. И много другого, что он забыл тут же на ходу. Но мысль, что, стоит окончиться этой экскурсии, эта волнующая девушка с таким необычным именем, исчезнет — заставляла забыть о времени.

Он знал дальнейшее развитие собственного сценария. Мысли будоражили и пьянили одновременно. Чтобы быстрее перейти ко второму действию, Лунин тут же позвонил в бухгалтерию и распорядился выплатить остаток денег. Дальше шел ресторан, а потом…

О «потом» Лунин подумал сразу, как только открыл дверь подсобки. Но, все оказалось непредвиденно и по — другому…

В любовь с первого или второго и даже с третьего взгляда, Кристина никогда не верила. Конечно, любовь на свете была. С этим трудно спорить. Кто — то обязательно влюблялся, испытывая это неугомонное чувство. Иначе откуда столько книг о любви и душещипательных сериалов. Не влюбись Парис в Елену, кто знает, может, стояла б Троя до сих пор. Значит, любовь должна обязательно быть.

Своего первого воздыхателя Кристина вспомнила с теплой улыбкой. Она давно забыла его имя, а вот, что подарил цветы, сорванные на клумбе, — помнит до сих пор. И тот даже детский сад помнит.

В школе, если б не сестра, Кристина вряд ли б так живо интересовала мальчиков с едва наметившимися усами. Угловатая, застенчивая, она даже заговорить первой стеснялась.

Анита была ее копией, но только внешней. На этом сходство оканчивалось. Та легко сходилась ребятами и не просто сходилась, а оказывалась в центре их внимания. В девятом классе, вместо дворовых ребят, появились парни куда по — старше. Вопрос остаться на второй год в девятом классе висел в воздухе. Поначалу, Натка пыталась образумить дочь. Только все напрасно. На все причитания матери в Аниты ответ был один, мол, часть уроков прогуляла тихоня Кристина. Только учителя — растяпы, не научились за столько лет их различать. Вот и валят все на нее одну почем зря.

Разбираться Натке, кто на самом деле прогулял уроки, особо времени не было. Задавала трепки обеим. Чтобы неповадно было. Анита, юркая, больше подвижная от природы, показав языка сестре, умудрялась увильнуть от тяжелой материнской руки. Кристине перепадало за двоих.

Потом, Натка окончательно махнула рукой на дочерей. Что возьмешь, если в отца пошли? Не переделаешь.

Времени на школьную любовь не было. После занятий она сразу бежала в мастерскую, что бы успеть застать мать трезвой. Натка страшно ругалась, но при дочери не пила. А на выходных, улучив свободную минутку, неслась в библиотеку.

Синим чулком, первой ее назвала Анита. Только ничего от этого не изменилось. Синий чулок, так синий. Забыв свой горький жизненный опыт, даже Натка обеспокоилась — смотри, останется дочка без жениха. Кто заметит такую тихоню?

На первых курсах института на любовь времени не нашлось. Были интересные мальчики. Даже нравились. Только преподаватели, забыв о своей молодости, или программа такая была, заданий задавали невпроворот. Учиться ей было не тяжело. Если б не тянуть на повышенную стипендию, то время на свидания она б точно нашла. Только на эту стипендию она хотя бы с трудом, но сводила концы с концами.

На последнем курсе стало легче. Старая швейная машинка, все что осталось от матери, зарабатывала пусть не большие, но все же деньги. Только получилась незадача: толковые ребята до последнего курса успели пережениться.

Но, любовь по всем земным законам, все — таки ее настигла.