Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая мельница

Начало смеркаться.

В парке зажглись электрические фонари. Птенчик проголодался. Господин Джеорджеску, оставив супругу на скамейке в главной аллее парка, где гуляет чистая публика, пошел с сыном разыскивать грамама. Но — удивительное дело — в гостинице Мазэре они ее не нашли. Им сообщили, что не оказалось свободной комнаты и старушку направили в гостиницу Манолеску, расположенную неподалеку в долине. Господин Джеорджеску с бравым офицериком в егерской форме, который порядком устал и проголодался, спустились в долину, к гостинице Манолеску. Но и здесь— удивительное дело! — не оказалось свободной комнаты, и старушку послали в гостиницу Войни, что на улице Извор. Господин Джеорджеску купил бравому офицерику булку, напоил его водой и стал подниматься с ним в гору. По дороге в гостиницу он заглянул в парк — сказать жене, чтобы она вооружилась терпением и подождала еще немного. Однако — удивительное дело! — он не нашел мадам Джеорджеску. Господин Джеорджеску усадил на скамейку птенчика, у которого от усталости подкашивались ножки, и начал метаться вверх и вниз по парку в поисках жены. Но ее нигде не было. Тогда господин Джеорджеску пошел обратно к сыну с намерением отвести его к грамама, а самому вернуться в парк. Должен же он в конце концов разыскать свою супругу.

Но — удивительное дело! — птенчик тоже исчез.

— Пардон, — обратился Джеорджеску к сидевшему на скамейке господину, — вы не видели здесь прехорошенького мальчугана, одетого по-военному, наподобие принца Карла?

— Да, видел. Он только что ушел с какой-то дамой.

— С высокой дамой? В зеленой блузке? В юбке…

— Не обратил внимания. Я слышал только, что она называла мальчика птенчиком, а он ее — мамочкой.

— Пардон, а куда они пошли?

— Вон туда, — показал господин в направлении гостиницы Мазэре. — Дама сказала малышу, что поведет его к грамама.

Господин Джеорджеску снова зашагал к гостинице Маээре. Там — удивительное дело! — ему сказали, что мадам, не застав старушки, только что спустилась с малышом в долину, к гостинице Манолеску. Что же — скорее к Манолеску!..

— Да, была здесь дама с тем самым малышом, с которым вы приходили. Ей тоже сказали, что свободной комнаты не оказалось, и старуху направили в гостиницу Войни.

Господин Джеорджеску взобрался на гору и твердым шагом двинулся по указанному направлению. Усталый и потный, явился он в гостиницу Войни. Но — удивительное дело! — ни мадам Джеорджеску, ни птенчика, ни грамама, ни корзинки с провизией там не было и в помине.

— Что же теперь делать?

Господин Джеорджеску простоял несколько минут в нерешительности: при всем своем уме он не в состоянии был ответить на этот вопрос… Однако надо было что-то предпринять.

Но что именно?

Кому не приходилось карабкаться в гору, кто не способен прыгать, словно коза, из долины Праховы в долину Яломицы, тот не может сравнить Синаю ни с чем иным, как только с желудком: более или менее просторное помещение, имеющее два довольно узких выхода. Если Синая вас проглотила, вы можете из нее выбраться только вверх по горе на север, в направлении Предяла, или же вниз по долине, на юг, в направлении Комарника. Поэтому господин Джеорджеску и пришел к единственно правильному логическому выводу.

— Они находятся в Синае и нигде больше! Не испарились же они в самом деле!

Не успел господин Джеорджеску окончательно утвердиться в своей мысли, как увидел при свете электрического фонаря идущего прямо на него знакомого.

— Тебя ждет в парке мадам Джеорджеску, чета Василеску и лейтенант Мишу, — произнес тот.

— Где? В парке? Бегу! Пиши мне, Митикэ!

— Напиши и ты, Джеорджеску, непременно напиши.

— Будь здоров, Митикэ…

— Адье, без лишних слов, Михалаке!

Господин Джеорджеску удвоил шаг и вскоре снова очутился в парке. Но сколько он ни искал, к его ужасу — мадам Джеорджеску нигде не оказалось. Усталый, он сел, отдуваясь, на скамейку и в первый раз после пятичасовой беготни стал мысленно ругать… кого бы вы думали? Госпожу Анику… Она виновница всей этой путаницы. Она вечно все путает. Но дело не в ней. Это он сам сплоховал. Незачем было брать ее в Синаю. Оставил бы в Бухаресте.

Господин Джеорджеску мысленно награждал госпожу Анику далеко не лестными эпитетами. Погруженный в раздумье, он даже и не заметил, как исчез оркестр и публика мало-помалу разбрелась из парка. Ах, как это ужасно, когда ты не знаешь, где находятся любимые существа, какие мысли их занимают, что они чувствуют, затерянные где-то вдали, думают ли они о тебе, тоскуют ли так же, как ты, и т. д. и т. п.

— Куда к черту они запропастились? — произнес вслух господин Джеорджеску.

Брань посыпалась теперь по адресу всех трех любимых существ, которых он бесплодно разыскивал. Но тут чей-то не лишенный приятности голос отвлек его от мрачных мыслей:

— Браво, господин Михалаке, браво!

И перед ним предстала сама госпожа Аника, мамочка мадам Джеорджеску.

— Сударыня! — воскликнул, вскочив на ноги зять. — Где это вы разгуливаете, хотел бы я знать?

— Вот так, так! И вы еще спрашиваете?

— Как же мне не спрашивать, если это мне неизвестно. Битых пять часов я вас повсюду разыскиваю.