Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая мельница

Стадо не должно быть слишком большим. — Если в нем тысяча с лишним голов — его делят на несколько мелких стад, примерно по сотне свиней в каждом. В стаде — один пастух и два или три паренька-подпаска, в зависимости от величины стада. Вот так и живет в лугах целое племя свинопасов. Они родились в лесу, возле стад; свинопасами были их отцы, деды и прадеды. У них свои обычаи и свой, от предков идущий, им одним понятный язык.

Но торговли без убытка не бывает, а пастухи почти всегда люди бедные. Значит, должен быть среди них человек, который отвечает за потери в стаде.

Таков Сэмэдэу, надсмотрщик. Он зажиточнее других и может заплатить за потерянных или украденных свиней.

Сэмэдэу не только человек денежный, но прежде всего человек жестокий, беспощадный. Он постоянно разъезжает верхом от стада к стаду, знает все глухие места и закоулочки, знает всех хороших, а еще лучше плохих людей, приводит в трепет всех обитателей лугов и умеет отыскать ухо украденного у него поросенка даже в горшке с капустой.

Люди говорят, что места, близ Счастливой мельницы пользуются дурной славой. Может быть, надсмотрщики могли бы рассказать, откуда пошла эта дурная слава. Однако надсмотрщики — народ молчаливый. Попробуй спроси какого-нибудь из них — и наверное услышишь в ответ:

— Не знаю, не видел. Я отвечаю за такие-то и такие-то стада. Мне не с руки ссориться с людьми.

Он знает, что знает, но только для самого себя.

Случилось, к Гицэ заезжали и свинопасы. Это были люди крепкого сложения, рослые, в черных рубашках. Их обильно смазанные салом, блестящие волосы падали на обнаженную шею завивающимися в кольца прядями. Они тоже были люди, честные люди, которые едят, пьют и за все платят.

Как-то раз, в понедельник, подъехала к Счастливой мельнице легкая тележка на рессорах, запряженная парой красивых лошадей: одна — покрупнее, другая — поменьше. В тележке не было ни лавочек, ни сена; один из засаленных свинопасов стоя правил лошадьми, а два других сидели на бортах, выкрашенных в зеленый цвет. Казалось, они приехали не издалека.

«Что-то не нравятся мне эти люди», — подумал Гицэ, глядя на приезжих, которые, выпрыгнув из тележки, оглядывались вокруг с таким видом, точно они бывали здесь и раньше и теперь не узнают ни привычного места, ни людей.

Путники спросили, не останавливался ли здесь Сэмэдэу, приказали слуге распрячь коней, напоить и задать им овса. Войдя в корчму, свинопасы изрядно выпили, каждый за троих, и снова тронулись дальше, выслушав от хозяев пожелание доброго пути.

— Хорошо, но они же не заплатили, — растерянно проговорила старуха.

— Оставьте, я с ними договорился, — ответил корчмарь, отходя в сторону, чтобы скрыть выражение своего лица. Он боялся, как бы жена не спросила его: «Что с тобой, Гицэ?»

Немного позднее на Счастливую мельницу явился сам Сэмэдэу — известный Ликэ Сэмэдэу.

Это был человек лет тридцати шести, высокий и худощавый, с длинными усами на впалых щеках, с небольшими, зеленого цвета, глазами и густыми, сросшимися на переносице бровями. Ликэ был свинопас, но из тех, что носят тонкую и белоснежную рубашку, безрукавку с серебряными пуговицами и всегда держат в руках темно-красный хлыстик с костяной рукояткой, украшенной вырезанными цветами и золотыми бляшками.

Ликэ остановил коня перед корчмой, посмотрел сначала на Ану, потом на старуху, — обе сидели под тенью навеса на скамейке, у большого стола, — обвел взглядом все кругом и спросил, где корчмарь.

— Мы и есть корчмари, — ответила, вставая, старуха.

— Знаю, — проговорил Ликэ, — но думаю, что здесь должен быть и мужчина. Мне нужен корчмарь, я хочу поговорить с ним. — Это было сказано тоном, который ясно давал понять, что приезжий спешит и не намерен болтать попусту.

Старуха не медля направилась на поиски Гицэ. Ана же осталась стоять на месте и изумленно, как ребенок, рассматривала гостя, который возвышался перед ней, словно каменный столб.

Будь Ликэ другим человеком — он не сидел бы так неподвижно на коне, бесцельно устремив взгляд в пространство, а полюбовался бы на красивую женщину, которая растерянно смотрела на него, словно испуганная его суровым видом.

— Что, венгр умер? — спросил Ликэ, увидав Гицэ.

— Да.

— И ты пришел на его место?

— Да.

— Со дня святого Георгия?

— Да, — ответил Гицэ и бросил украдкой взгляд на женщин — не волнуются ли они?

— Это Гицэ, мой зять, — вставила старуха. — Слава богу, с тех пор как мы здесь, все у нас идет хорошо.

Ликэ с усмешкой прикусил усы.

— Человеку с головой тут неплохо. Только и дела что ладить с людьми да здороваться со всеми приходящими и уходящими, тогда и бога возблагодаришь. А что, не проезжали здесь несколько мужчин? — тут же спросил он.

— Как не проезжали, — ответил Гицэ в раздумье. — Мы как раз на самой дороге. Много людей здесь проезжает.

— Я спрашиваю о троих…