Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая

Я снова вскочил в седло. Иноходец рванулся вперед. Теперь он шел рысью, перескакивая через камни и рытвины, все быстрее и быстрее, так что я не успевал даже смотреть вокруг и замечать дорогу. Во время этой безумной гонки, каждый миг грозившей мне гибелью, продрогший до костей, страдая от жестокой головной боли, я думал только о ночлеге. Зачем я уехал? Маргиола, наверное, уступила бы мне свою комнату, иначе зачем ей было меня приглашать? Козленок зашевелился — он устраивался поудобнее в торбе. Я посмотрел на него, он высунул голову из торбы и тоже глядел на меня. Я вспомнил другие глаза… Какой я был дурак! Лошадь споткнулась, я еле ее удержал, она ринулась вперед, но снова споткнулась и упала на передние ноги. В этот миг я увидел сквозь просвет облаков тонкий серп луны: это подействовало на меня как удар дубинкой по голове: луна впереди! Значит, на небе две луны: ведь все время, пока я ехал, луна была сзади. Я быстро повернул голову, чтобы увидеть настоящую луну. Так и есть: я сбился с пути. Где это я? Впереди меня ничего не видно, кроме высоких стеблей кукурузы, позади — широкое поле. Я перекрестился и с досады ударил коня ногой, чтобы заставить его подняться. Что-то зашуршало у правой ноги. Кто-то взвизгнул. Не придавил ли я козленка? Я схватился за торбу: она была пуста — козленок исчез! Лошадь поднялась, отряхнулась, будто после сна; взвилась на дыбы, выбросила меня из седла, помчалась в поле, словно спасаясь от нечистой силы, и пропала в темноте.

Поднимаясь на ноги, я услыхал шорох в кукурузе и громкий человеческий голос:

— Тьфу! Сгинь, нечистый!

— Кто там? — крикнул я в темноту.

— Добрый человек…

— Кто такой?

— Георге.

— Какой Георге?

— Нэтруц… Георге Нэтруц, кукурузу сторожу.

— Почему ты не подходишь ближе?

— Сейчас… иду…

Из кукурузы показалась человеческая тень.

— Послушай, дружище, где это мы?.. Я, кажется, заблудился.

— А куда вы держите путь?

— В Верхние Попешть.

— Эге! К полковнику Иордаке?

— Да.

— Тогда вы не сбились с пути. Но до Попешть еще далеко… Это только Хэкулешть.

— Хэкулешть? — обрадовался я. — Стало быть, харчевня Мынжоалы где-нибудь здесь поблизости?

— Вот она, мы стоим позади конюшни.

— Покажи-ка мне дорогу. Я боюсь свернуть себе шею у самого дома.

Я проплутал часа четыре, не меньше…

Несколько шагов, и мы у ворот. В комнате Маргиолы горит свет, и за занавесками видны тени. Наверное, другой путник, более умный, чем я, наслаждается чистой постелью, а мне теперь достанется лавка где-нибудь около печки.

Но мне повезло. Как только я постучал, старая служанка мигом открыла ворота. Войдя в дом, я споткнулся обо что-то мягкое — опять козленок, тот же самый козленок! Стало быть, он принадлежит госпоже Маргиоле! Он вместе со мной очутился в комнате и забился под кровать.

Что я могу сказать? Знала ли хозяйка, что я вернусь, или она так рано встала? Но кровать была нетронута.

Войдя в комнату, я только и смог выговорить: «Госпожа Маргиола!» — и, желая поблагодарить бога за то, что остался в живых, поднес было руку ко лбу.

Но Маргиола живо отвела мою руку и стиснула меня в объятиях.

Я и теперь вижу перед глазами эту комнату. Что за постель! Какие занавески! Какие стены! А потолок! Все вокруг так и сияет молочной белизной — и абажур и вышивки. В комнате тепло, как под крылышком у наседки. И запах яблок и айвы!

Долго бы я прожил в харчевне Мынжоалы, если б не мой тесть, полковник Иордаке, — царство ему небесное! — который приехал, чтобы вызволить меня из плена. Три раза до обручения я убегал из полковничьего дома и возвращался в харчевню, пока старик, который решил во что бы то ни стало женить меня на своей дочке, не послал дворовых с приказом связать меня и отвезти в монастырь. Сорок дней поста, поклонов и молитв исцелили меня. Я вышел из монастыря обновленный, обручился и вскоре женился.

Много лет спустя, в ясный зимний вечер, когда мы с тестем сидели, по деревенскому обычаю, за бутылкой доброго старого вина, из города приехал исправник и сообщил нам, что прошлой ночью в Хэкулешть случился большой пожар. Дотла сгорела харчевня Мынжоалы, и бедная Маргиола погибла под рухнувшей кровлей.

— Наконец-то ведьма угодила в пекло, — сказал, посмеиваясь, мой тесть и заставил меня заново — в который раз — рассказать всю историю. Полковник утверждал, что Маргиола заворожила тогда мою шапку, а кота и козленка вообще не было.

— Поверь мне, это был нечистый своей собственной персоной, — сказал тесть.

— Может быть, и так, — ответил я. — Но если это так, полковник, то, значит, иногда черт ведет человека к добру.

— Сначала к добру, чтобы завлечь его, а потом уж он знает куда…

— А вы это откуда знаете?

— Не твое дело, — посмеиваясь, ответил старик. — Это совсем другая история!

1898

ТЕЛЕГРАММЫ

Перевод Р. Рубиной и Я. Штернберга

Уважаемому премъер-министру

Бухарест

Директор местной префектуры Раул Григорашку нанес тяжелое оскорбление матерщиной и оплеухами центральном кафе. Угрожал убийством. Жизнь, честь опасности. Просим срочно расследовать происшествие.